"Владимир Михайлович Санги. Семиперая птица " - читать интересную книгу автора

перламутровых раковин. Из-под ног осыпается песок. Осыпается тонкими
струйками. Песчинки, падая, захватывают соседние песчинки. И вот уже не
струйка, а ручей стекает в воду.
Тишина.
Лишь изредка слышится ленивый лай сытой собаки, да лёгкий плеск
напоминает, что на берег змейкой наползла волна.
Коса бугристой, бородавчатой клешней гигантского краба отделила залив
Чайво от моря. Море даже в тихую погоду тяжко вздыхает, будто грозится, что
оно ещё покажет себя.
Нежаркое солнце медленно плывет над прозрачным туманом. Постепенно рябь
разбивает залив. И вот он шевельнулся и стал медленно выливаться в море -
начинался отлив.
Неожиданный в этой тишине стук вывел Галю из задумчивости. Оглянулась:
дедушка Лузгин перенёс шесты в лодку, и те гулко ударились о её днище.
Вскоре появились Колка и Урьюн, взлохмаченные от сна. Они несли мешки с
провизией, чайник, кастрюлю. У Колки через плечо висело ружьё. Ружьё подарил
дедушка, когда Колка приехал домой на каникулы. И всё лето Колка стрелял по
банкам - тренировался. Банки - удобная мишень: они звонко звякают, когда
попадёшь в них, и совсем не надо после каждого выстрела бегать смотреть,
точно ли ты стреляешь.
У Урьюна нет ружья. Но он верит: когда-нибудь и у него будет своё ружьё.
А пока он охотился на бурундуков и на куликов с рогаткой.
Галя сбежала с бугра, помогла принести лёгкие вёсла. А когда охотники
уселись - Колка и Урьюн за вёслами, дедушка Лузгин на корме, - Галя
оттолкнула лодку:
- Удачно идти!
Колка и Урьюн одновременно взмахнули правыми вёслами, занесли их,
поддавшись вперёд, аккуратно, без всплеска, погрузили в упругую зеленоватую
воду - сделали первый гребок. Вода у лопастей взбилась, с урчаньем
завихрилась кругами. Не успели правые весла закончить гребок, как левые,
сверкнув лопастями, занеслись для нового гребка. И так, - ритмичные взмахи
одними вёслами, потом другими, правыми - левыми. И лодка пошла упругими
длинными толчками. Дедушка помогая ребятам, загребал рулевым веслом - лодка
уходила в сияющее марево.
Галя вернулась на бугор. И долго сидела в глубокой задумчивости. Тёплый
ветер лениво шевелил подол её платья, редкие чайки кричали пронзительно,
будто хотели оживить залив.
Вдруг она почувствовала прикосновение к плечу. Повернула голову - за
спиной стояла мать. Поверх тугой косы с седыми прядями повязана яркая в
голубую полосочку косынка. Сетка морщинок у глаз обозначилась резче - мать
улыбалась. Галя ответила тоже улыбкой. Обеим не хотелось нарушать тишину.
Лёгкая грусть и эта утренняя в дымке тумана тишина мягко и неслышно
переплетались между собой и, казалось, порождали друг друга.
Мать смотрела через залив на далёкие горы, голубые и плавные, как
застывшие гигантские волны. Что занимает мать в эти минуты, Галя не знает.
Только видит: глаза матери широко раскрыты, и в них задумчиво играют блики,
отражённые от утреннего залива.
Галя легонько прикоснулась к сильной, жёсткой руке матери:
- Бригада уже собралась.
Мать ласково погладила голову дочери. Руки матери пахнут морем, солью и