"Дмитрий Санин. Оранжевое небо" - читать интересную книгу автора

этого, неожиданно для себя, вдруг отвесил: - А я видик себе не мог купить! А
вся Европа с видиками жила. И мы, без москалей, теперь с видиками.
- А зачем тебе видик?
Тарас вспомнил, зачем ему был нужен видик, и застеснялся.
- А Брюса Ли да Ван Дамма побачить, и любимые фильмы каждый день
смотреть! - не моргнув глазом, выдал он.
И снова из него вырвалось, помимо воли, честное:
- А порнуху крутить...
- И что же получается? - подавшись вперед, спросил старик. Глаза его
живо блестели из-под косматых бровей.
Тарас пожал плечами, поспешно переводя разговор на другую тему:
- Немец за ту же работу получает много больше! А мы чем хуже? И мы
этого тоже достойны! И москалей в Европу не возьмут, слишком их много. И
пусть они нам за Голодомор платят, по миллиону за каждого умученного!
- Так ради чего ты жил?!
- А знамо, ради Добра! - нахально заявил Тарас.
И снова раздались над поляной его честные слова:
- Ради обогащения... Ради себя... Ради своих желаний.
И тогда трое стали совещаться. О чем они говорили, не было слышно -
только видно было, что молодой огорченно возражает.
Наконец, совет закончился. Молодой печально смотрел на Тараса, а старик
сурово провозгласил:
- Вот, выходит, и вся цена твоей "свидомости" - за сребролюбие давиться
и братьев треклясть. Пристроиться к чужому богатству; избавиться от друзей в
беде - с барышом; и на памяти дедов, умерших в беду, барыш поиметь... Ты
мыслишь, как одержимая алчностью блудница, тобой движут только жадность и
похоть - а вовсе не высокие чувства. Ты говоришь о свободе - а сам ищешь
богатого хозяина, чьи объедки изобильны, а обноски нарядны. А я ведь
говорил, чтобы в поте лица добывал хлеб свой...
Упрямый Тарас заспорил:
- Не-е-е, я хороший. Я за Добро!..
- Да будет так, - спокойно сказал старик. - Иди же тогда туда, куда ты
так хотел.
- В Европу?! - недоверчиво спросил Тарас.
- В Европу. Которой тебя коммунисты лишили.
И все трое вдруг исчезли.
Тарас возликовал было такому решению своей судьбы, но через мгновение
почему-то жалко показалось ему уходить отсюда - даже в Европу. Так ему
нестерпимо захотелось еще посидеть на этой тихой речке, и ощутить тот покой
и любовь... Проклятые москали - и тут нагадили, из-за них лишился этих
волшебных чувств; иссушили душу гневом...
И подошел к Тарасу давешний адмирал. Только был он уже в генеральском
мундире (опять москальском!) И снова, словно крылья, сверкнули золотые
погоны. Все, решительно все в нем было отвратительно Тарасу: старомодно
зачесанные назад волосы, галифе, китель, седые виски, умный живой взгляд.
- Пойдем. Тебе в другое место.
- Не-е-е, я никуда не пойду... - встревоженно заявил Тарас, упрямо
мотая головой. - Большинство голосов за меня было!
И - бочком, бочком - наладился к речке.
- Стоять! - скомандовал удивленный генерал, но Тарас торопливо шел,