"Евгений Санин. Гость из Кесарии (Калигула, Историческая повесть) " - читать интересную книгу автора

стоят ваши слова, что лучше меня нет никого на свете? Сейчас я вам покажу
кто я и кто этот мим, которого вы почтили овацией в моем присутствии! Эй,
вы! - закричал он, обращаясь уже к преторианцам. - Продолжать представление!

- Но оно уже кончено... - робко заметил Херея.
- А этот? - Калигула ткнул пальцем в отпрянувшего мима. - Разве он
наказан по-настоящему? Он же разбойник, и приказываю поступить с ним так,
как это положено по закону!
- По закону? - почесал в затылке трибун преторианской когорты.

- Да! Распять его! - неистовствовал император. - Иначе я велю проделать
это с тобой!
Лучше других знавший Калигулу, Херея сам выбежал на сцену, и вскоре
оттуда донеслись его указания:
- Гвозди сюда, молот, настоящий крест!
Слуги убежали на площадь, где стоял крест, на котором обычно распинали
провинившихся рабов. Несколько мгновений Калигула загнанно дышал, смотрел
им вслед, а потом неожиданно развернулся и указал всей пятерней со
сведенными судорогой пальцами на первого попавшегося гостя:
- И ты тоже обманывал меня?!
Побледневший римлянин закрыл руками лицо, словно от удара.
- Знаю, все знаю! - зашипел Калигула. - На моем столе донос на тебя! Ты
оскорбил мое величество недостойными словами! Ты говорил в харчевне, что я
не только не должен жить, но даже не имел права появиться на свет! Взять
его! - заскрипел он зубами: - В клетку, к хищникам!
Подбежав к несчастному, преторианцы подхватили его за руки и поволокли
к двери.
- О, Цезарь! Величайший... Юпитер... - опомнившись, завопил тот, и
Андромену стало не по себе от этого крика, - Я не виновен! Пощади!..
В глазах Калигулы появилось мучительное выражение, словно он силился
понять, вспомнить что-то. Он ухватил стоящего рядом Каллиста и притянул к
себе, но тут же оттолкнул и новая, еще более страшная гримаса, исказила его
лицо.
- Верните его! - приказал он преторианцам, которые уже довели до
дверей римлянина, кричавшего, что он ни в чем не виноват. И когда того,
просиявшего, поверившего в нечаянное спасение, подвели к императорскому
ложу, отворачиваясь, буркнул: - Отрежьте ему язык, чтоб не оправдывался, и
в клетку, к зверям!
Не дожидаясь, пока Калигула повторит приказание, Херея вынул кинжал и
подступил к обреченному римлянину.
- Величайший! - силясь вырваться из дюжих рук, дико закричал тот. - Я
не вино...
Вопль ужаса, от которого кровь застыла в жилах Андромена, прорезал
гнетущую тишину, наступившую в зале. Наконец преторианцы вывели
несчастного, тщательно затворив за собой дверь.
- Цезарь!.. - осторожно заметил, склоняясь над Калигулой Каллист. - На
твоем столе лежит донос на другого...
- И этот тоже такой! - услышал Андромен ответ императора, а следом за
ним и сердитый окрик в адрес вытирающего салфеткой кинжал Хереи. - Ну, что
они так тянут?! Где крест?