"Евгений Санин. Между жертвенником и камнем (Тиберий, Историческая повесть) " - читать интересную книгу автора

- Значит, не знаешь? - с угрозой спросил Макрон.

- То сделаешь - попадешь в немилость Сеяна, это - не сделаешь - станешь
врагом Тиберия!

- Выбери кого-нибудь одного, и будешь спать спокойно!

- Кого? - простонал сенатор,
- Конечно, Тиберия!
- Тебе хорошо! А мне каково? Что, если ты послан Сеяном?
- Тогда бы ты давно загремел у меня в подвалы за оскорбление величества
императора!
- Вот видишь! И так не знаешь куда деваться от этого закона! Ни раба
побить у статуи императора, ни в отхожее место или публичный дом сходить с
монетой, где его изображение. А ты предлагаешь еще держаться Тиберия!
- А разве Тиберий преследует тех, кто оскорбляет его? - удивился
Макрон. - Насколько мне известно, делает это Сеян. Очень неплохо делает. И
представь, что станет, если
он станет императором? А, впрочем, смотри, - решительно встал он,
направляясь к двери. - Тебе виднее. Думаю, не надо напоминать, что ожидает
твою голову, если ее язык сболтнет хоть одно лишнее слово? Ведь, ты сам
сказал, что я могу быть, как от Сеяна, так и от Тиберия!
- О боги! - простонал сенатор. - А если...
- Никаких если! - отрезал Макрон, берясь за ручку двери.
- Но погоди...
- Нет.

- Ну, хорошо, хорошо! - прокричал сенатор. - Я... согласен. Любому
другому посланнику Тиберия я указал бы на дверь. Но ты так доходчиво все
объяснил, что нельзя не поверить... Говори, что я должен делать?
- Для начала принять подарок принять подарок от императора, который
принесут тебе сегодня, а потом слушаться каждого моего слова.
- А без подарка нельзя? - робко спросил сенатор.
- Я же сказал - слушаться каждого моего слова!

Выйдя из дома Реститута, Макрон направился к последнему на сегодня
сенатору.

"Пять человек за день, - прикидывал он на ходу. - Не густо... Сколько
же времени пройдет, пока я таким образом дойду до последнего, шестисотого
сенатора?.."


V

Прошло несколько месяцев.
Внешне ничто не изменилось во дворцах императора на Капри, и в его
привычках. Вставал он как всегда поздно. Все так же коротал дни беседами с
философами или филологами. Писал по вечерам записки о своих деяниях,
тщательно обдумывая каждую фразу послания к потомкам.