"Евгений Санин. Между жертвенником и камнем (Тиберий, Историческая повесть) " - читать интересную книгу автора

Расправы над действительными и мнимыми сторонниками Сеяна продолжались
весь 31-й, 32-й и 33-й годы...

"Дня не проходило без казни, будь то праздник или заповедный день1, -
напишет спустя несколько десятков лет об этом кровавом времени римский
историк Светоний, - даже в новый год был казнен человек. Со многими вместе
обвинялись и осуждались их дети и дети их детей. Родственникам казненных
запрещено было их оплакивать. Обвинителям, а часто и свидетелям назначались
награды. Никакому доносу не отказывали в доверии. Всякое преступление
считалось уголовным, даже несколько невинных слов. Поэта судили за то, что
он в трагедии посмел порицать Агамемнона, историка судили за то, что он
назвал Брута и Кассия последними из римлян. Некоторым заключенным
запрещалось не только утешаться занятиями, но даже говорить и беседовать. Из
тех, кого звали на суд, многие закалывали себя дома, уверенные в осуждении,
избегая травли и позора, многие принимали яд в самой Курии, но и их, с
перевязанными ранами, полуживых, еще трепещущих, волокли в темницу..."
А вот что писал об этом же времени другой римский историк - Тацит:
"Земля была сплошь покрыта трупами, тела людей обоего пола, всех
возрастов, знатных и неизвестных валялись в одиночку или целыми кучами.
Родственники, друзья не могли приблизиться к ним, оросить их слезами, ни
даже смотреть на них долго. Расставленные вокруг солдаты наблюдали за
проявлениями горя, не оставляли без конвоя даже разложившиеся тела, когда
их волочили в Тибр. Здесь они плавали по воде или прибивались к берегу, и
никто не смел сжечь их или даже прикоснуться к ним. Страх разрушил все узы
человечности, и, чем жестче становилась тирания, тем более подавлялось
сострадание..."
... В один из знойных июньских дней 33-го к Тиберию прибыло сразу три
гонца из разных концов света. Макрон принес привезенные ими письма как раз
в тот момент, когда император раздумывал, чем бы ему получше закончить
записки о своих деяниях.
Рассеянно распечатав послание от наместника Иудеи Понтия Пилата, он
прочитал, что на Голгофе близ иудейской столицы по просьбе местных
первосвященников и фарисеев, распят Иисус по прозвищу Христос. Никакой вины
за ним наместник не нашел, но вынужден был уступить, чтобы не обострять
отношений Рима с и без того неспокойном Иудеей.
"Вечно этот Пилат отрывает меня от дел своими пустяками!" -
раздраженно подумал Тиберий и, поразмыслив, вывел на листе пергамента:
"Провинции во время моего управления государством находились в хорошем
состоянии. Я строго следил за деятельностью наместников, о чем говорит
большое количество процессов о вымогательствах и справедливых казнях в
провинциях..."


1 В праздники, посвященные небесным богам не принято было совершать казни.

Второе письмо было от парфянского правителя Артабана. Тиберий
поморщился, читая его. Царь царей попрекал его убийствами близких и
незнакомых ему людей и в конце даже предложил утолить справедливую
ненависть к нему римских сограждан добровольной смертью.