"Евгений Санин. Первый Рубикон (Юлий Цезарь, Историческая повесть) " - читать интересную книгу автора

ее. Недавно я встретила Коссутию, она
не замужем, помнит тебя и передает привет. Очень надеется на вашу
встречу и все спрашивала у меня, не сильно ли портят ее морщинки на
лице, которые появились со дня вашей разлуки. Да, чуть не забыла тебе
сказать! Даже Гней Помпей, который сейчас в большом почете у Суллы,
согласился по его требованию развестись со своей беременной женой и
жениться на его племяннице, - продолжала дальше явно под диктовку Юлии
сестра, - и это несмотря на то, что он теперь второй человек в
государстве! Так что не очень-то переживай за свое самолюбие..."

- От кого письмо? Что-то случилось? - услышал Цезарь встревоженный
голос вошедшей в комнату Корнелии.
- Нет-нет! - торопливо сворачивая папирус, покачал он головой. -
Это от тетки с сестрой. Кстати, передают тебе привет!


VI

Через три дня произошло то, чего так боялась Юлия.
На рассвете дверь распахнулась и, выросший в темном проеме, воин
сообщил, что Сулла вызывает Гая Юлия Цезаря к себе во дворец.
Корнелия вскрикнула, заслонила мужа, пыталась объяснить, что Юлий
болен, у него жар, лихорадка. Цезарю, действительно чувствовавшему
недомогание, стоило немалых трудов заставить жену уйти в детскую
спальню.

- Ну, - встав посреди комнаты, спокойно сказал он, не отводя глаз
от меча сулланца. - Начинай. Только если можно, скорее.
- Диктатор требует тебя во дворец! - повторил воин.
И Цезарь, удивленный тем, что его не стали убивать в доме, как
многих других, вышел на улицу.
Улица встретила его непривычной тишиной и пустынностью. Ни одной
живой души: ни раба, ни грабителя, ни случайно забредшего сюда
пьяницы...

Он шел следом за молчаливым воином, прощаясь со знакомыми с
детства домами, невольно отмечая про себя: здесь жил его приятель, отец
которого попал в проскрипции одним из первых; там - известный любитель
Фортуны при игре в кости, у которого он мечтал выиграть хоть раз в
жизни.
... Сулла встретил Цезаря, сидя в высоком кресле, в зале, ярко
освещенном множеством канделябров. Рядом с ним стояли два молодых
человека. В одном - красивом, с ленивыми, величественными движениями
Цезарь узнал Гнея Помпея. В другом - подтянутом, мужественном сенаторе
лет тридцати, докладывающем диктатору о конфискованных за ночь дворцах
и загородных имениях,-Марка Красса.
- Ну? - резко бросил Сулла, жестом приказывая Крассу замолчать.
Цезарь с изумлением увидел, как изменился весь облик этого
человека за какие-нибудь пять лет. Взгляд светло-голубых глаз теперь
был тяжелым и непроницаемым. Угрюмые морщины по краям губ придавали