"Евгений Санин. Первый Рубикон (Юлий Цезарь, Историческая повесть) " - читать интересную книгу автора

будете в безопасности...

- А ты? - встревожилась Корнелия.
- А я дальше, Корнелия, дальше...
- Но ты же болен! Ты весь горишь!
Корнелия дотронулась до лба мужа.

- У тебя лихорадка!... Мы оставим дочь у твоей тетки и поедем
вместе!
- Тебе тоже надо остаться там, - Цезарь с горечью усмехнулся. - Я
теперь не просто муж дочери Цинны, но наверняка уже "враг отечества".
Сулла не любит затягивать с такими. Всякий, кто со мной, обречен на
мучительную казнь! Наша дочь... Я попрошу тетку, чтобы она дала мне в
дорогу своего раба-лекаря...
Мысли Цезаря начали путаться, глаза то и дело закрывались
отяжелевшими веками. Он то называл тетку именем любимой сестры, то
твердил, шевеля горячими приоткрытыми губами, что им нужно доехать до
спасительного имения.
К полудню у него начался бред. Корнелия приказала остановить
лошадей у первой попавшейся на пути усадьбы.
Хозяин небольшого загородного имения- суетливый, смуглолицый
италиец - предложил Корнелии разместиться в лучшей комнате на втором
этаже.
- Плата самая умеренная, сущий пустяк для знатной госпожи, зато все
удобства и прекрасная еда, - униженно кланяясь, перечислял он.

- Мне это безразлично, - отмахивалась Корнелия, давая знак Эгею с
возницей выносить из карпентума мужа.
Рабы бережно подняли на руки вконец ослабевшего Цезаря и внесли
его в дом.

Забежавший вперед Корнелии италиец показал ей лестницу, по которой
можно было подняться на второй этаж. Эгей с возницей двинулись, было, за
ними следом, но остановились, услышав грозный окрик хозяина усадьбы:
- Куда, мерзавцы? В рабскую вашего бездельника, там ему место!
Готовая возмутиться Корнелия увидела предостерегающий взгляд мужа
и спохватилась: на Цезаре плащ, обутки раба.
- Хорошо... Несите в рабскую...- и приказала хозяину- италийцу, -
немедленно вызови лекаря!
- Для раба? - удивленно переспросил он, указывая пальцем на Цезаря.
- Да! И самого лучшего, какого только можно отыскать в округе!
Передай, что за этого раба я заплачу столько, сколько он не получал от
больных сенаторов!
- Слушаюсь! - не желая перечить состоятельной незнакомке,
приехавшей к тому же в дорогом карпентуме со стороны Рима, торопливо
согнулся в поклоне италиец.
Но, подойдя к двери, он еще раз взглянул на потерявшего сознание
Цезаря и озадаченно пробормотал: "Лучшего лекаря - рабу... Неслыханно!"

YIII