"Евгений Санин. Колесница Гелиоса (исторический роман) " - читать интересную книгу автора

расплатясь с кредиторами.
"Бедным он приехал в богатую провинцию, - с завистью говорили бы о
нем, - и богатым уехал из бедной провинции!"
- Ну, - поторопил его Эмилиан, как бы читая мысли претора и думая про
себя: "Ну, побудешь ты немного в новой провинции, много тебе при твоей
старости там не выдержать. А потом, рассчитавшись с Нуманцией, я сам нагряну
туда!"
- Завещать целое царство, как завещают дом, виллу или несколько тысяч
сестерциев?* - очнулся претор.
______________
* Сестерций - древнеримская серебряная монета времен республики, ходившая
наряду с серебряными динариями и медными ассами.

- Ну, наконец-то! - усмехнулся Эмилиан.
- И без войны овладеть богатейшим государством, всей его казной?!
- Ты делаешь успехи!
- Но у Аттала есть брат! - вдруг вспомнил претор, и лицо его
помрачнело.
- Аристоник? - уточнил Эмилиан. - Этот сын царя и рабыни?
- Он сейчас в расцвете сил и, по греческим законам, может наследовать
престол брата...
- С каких это пор римский судья стал интересоваться греческими
законами? - удивился консул и посоветовал: - Забудь про Аристоника. После
убийства матери и невесты Аттал перебил почти всю свою родню. Аристоника же
он посчитал убить ниже своего достоинства и ограничился тем, что запретил
ему жить во дворце. Теперь его сводный брат разделяет трущобы Пергама с
нищими и рабами. Помеха ли нам такой "наследник"?
- Однако Аттал может не согласиться написать такое завещание! -
продолжал сомневаться претор.
- Конечно! - кивнул Эмилиан. - Но, я полагаю, всегда найдется искусный
скриба, умеющий подделывать чужие почерки и подписи. Даже такие
замысловатые, как подписи царей. Бумага не краснеет. Нам важно само
завещание, а не то, каким путем оно добыто. Разве осмелится кто-либо
спросить об этом у Рима? Сильного никто не спрашивает, где он взял,
достаточно того, что он имеет. Если бы мои руки не были связаны Нуманцией,
не прошло б и месяца, как Пергам превратился в римскую провинцию Азия. А так
должен перепоручать это дело тебе. Справишься?
- Конечно! С радостью!.. - приложил ладонь к груди претор. - Но... - он
покосился на консула, - Аттал может прожить и сто лет, написав завещание, а
ему сейчас нет и тридцати...
- Но ведь ты сам только что говорил, что в последнее время Аттал ищет
смерти! - резко бросил Эмилиан. - А, как любит повторять мой друг философ
Панеций, кто спасает человека против его воли, поступает не лучше убийцы. Ты
понял меня?
- Д-да...
- Ты чем-то удивлен?
- Конечно... Если бы мне сказал это сенатор Квинт Помпей или Публий
Сатурнин, а не ты, славящийся своей справедливостью и неподкупностью...
- А-а, вон ты о чем! - неожиданно засмеялся Эмилиан и, наклонившись к
самому уху претора, прошептал: - Знаешь, как сказал бы по этому поводу тот