"Евгений Санин. Колесница Гелиоса (исторический роман) " - читать интересную книгу автораили родовитому патрону, обязываясь, в свою очередь, хранить верность и
послушание, помогать в случае надобности и отдавать ему свой голос на выборах. Ни нажитый всеми правдами и неправдами капитал, ни переход во всадническое сословие не изменили в нем прежних привычек мелкого купца. "Кому я понадобился? - прикидывал он. - Хорошо, если городскому претору. Пятьдесят тысяч сестерциев, что он якобы взял у меня в долг, еще долго будут закрывать ему глаза на мои темные дела. А если что-то вынюхала и решила заняться мной сенатская комиссия?.." - Пойду доложу консулу, что он уже здесь! - сказал один из ликторов и скрылся за неприметной дверью у алтаря. "Консулу?! - ужаснулся Пропорций. - Неужели Фульвию Флакку стало известно, что я поставил его армии плохой ячмень? Тогда я пропал: меня ждет суд, штраф, может быть, даже отлучение от воды и огня!..* А вдруг, - мелькнула слабая надежда, - Флакк не успел закупить что-то для войска, и ему срочно потребовалось зерно или вино?" ______________ * Один из видов наказания у древних римлян за особо тяжкие преступления, означавший лишение гражданских прав и изгнание, то есть лишение священного огня и люстральной воды, употребляемой при жертвоприношениях. - Послушай, - обратился Луций к оставшемуся ликтору. - Зачем я понадобился Фульвию Флакку? Ликтор молчал, глядя поверх головы приведенного торговца. Луций достал - Вот тебе золотой! Ликтор затаил дыхание. Если бы не дернувшийся на его шее кадык, можно было подумать, что в храме стало на одну статую больше. "Не взял золото! Неужели мои дела так плохи?.." - Эй! - негромко окликнул Луций. - Два золотых! Ликтор очнулся и быстро спрятал монеты. - Тебя велел привести сюда не Фульвий Флакк... - шепотом начал он. - А кто же? Кто? Ликтор испуганно выпрямился и замолчал. Пропорций проследовал за его подобострастным взглядом и увидел входящего в храм Сципиона Эмилиана. "О боги! Сам Сципион... - узнал он прославленного полководца. - Но ведь у меня не было с ним никаких дел! На ячмень ему наплевать - консулы вечно грызутся между собой и завидуют друг другу - ему даже выгодно, что голодные кони не так быстро понесут Фульвия к славе. Или ему донесли, что мои обвинения против Авла Секунда, которому я был должен сто тысяч, - лжесвидетельство?! Но это уже не изгнание, а Тарпейская скала! Эх, и почему я тогда не пожалел его? Ведь хотел же, хотел!.." Все эти мысли вихрем пронеслись в голове побледневшего Луция. Он уже видел перед собой отвесный утес на берегу Тибра, с которого сбрасывают государственных преступников, как вдруг следом за консулом в храм вошел городской претор. Эмилиан подошел к ожившему при его виде Луцию и сказал, оглядываясь на претора: |
|
|