"Владимир Санин. У земли на макушке (полярные были)" - читать интересную книгу автора

рек, а настоящие острова, которым и на море не было бы стыдно за свои
размеры.
И снова ночь... Лишь изредка пробиваются сквозь тьму случайные и
грустные огоньки таежных деревень, и невольно думаешь о людях, которые здесь
живут один на один с жестокими морозами и глухой тайгой, в краях, куда
"только самолетом можно долететь". Какими нелепыми и надуманными кажутся им,
наверно, наши жаркие споры о несовершенстве телевизионных программ, жалобы
на несвоевременную доставку утренних газет и очереди на троллейбус. Когда я
на острове Врангеля рассказал зимовщикам об этих вечнозеленых темах
"Вечерней Москвы", они откровенно, по-детски хохотали. Да и мне, по правде
сказать, самому было смешно- до тех пор, пока я не вернулся в Москву, где
все эти вещи сразу показались мне вполне заслуживающими острой и
принципиальной критики на страницах печати. Такова уж человеческая природа:
бытие определяет сознание...
Заправившись в Якутске, мы берем курс на Алдан. В Якутском аэропорту мы
находились около часа, и вы ошибаетесь, если думаете, что экипаж потратил
это время на осмотр достопримечательностей центра восточносибирской
цивилизации. Перед нами стояла задача куда более прозаическая: пообедать,
потому что столовую для летчиков закрыли на обед.
Получив достойный отпор со стороны тружеников общественного питания, мы
летим дальше. В фюзеляже на мешки с мороженой рыбой наброшены шубы, и мы по
очереди отдыхаем" даже спим, хотя андерсеновская принцесса на горошине, будь
ей предложено такие ложе, устроила бы фрейлинам шумный скандал. Но бьюсь об
заклад, что если бы принцесса на несколько дней влезла в нашу шкуру, то как
миленькая заснула бы на мешке, с головой закутавшись в шубу на собачьем
меху.
Голод, который явно не тетка, настраивает на минорный лад. И тут
бортрадист Соколов взволнованно сообщает о неслыханно великодушной,
исполненной высокого гуманизма радиограмме из пункта назначения: тамошнее
начальство оставляет в столовой дежурную и по три порции пельменей на брата.
Взрыв всеобщего энтузиазма и трудового подъема! При одной мысли о горячих
пельменях со сметаной на душе становится тепло и уютно. Все веселеют и
становятся разговорчивыми - золотые минуты для корреспондента с его
трагически пустым блокнотом.
Сначала все прохаживаются по адресу бортмеханика Валерия Токарева,
мысли которого днем и ночью обращены к Перми, где его с нетерпением ждут
крохотный Токарев и молодая жена. Через две недели Валерий улетает в отпуск,
считает уже не дни, а часы, и в его глазах застыло мечтательное выражение,
по поводу которого друзья высказывают самые веселые предположения. Но
Валерий отмахивается и снисходительно посмеивается, не обижаясь: человек,
которого ожидает такое счастье, может позволить себе быть снисходительным.
Штурман Леня Немов, налитый молодостью и румянцем, незаметно
поглаживает бицепсы. Леня - спортсмен, но для полного счастья ему не
хватает одного: победить Лабусова. Упорной тренировкой Леня добился того,
что ядро и диск у него летят дальше, чем у всех, и лишь Лабусов без всякой
тренировки, шутя и играя, перекрывает результаты Лени на два-три метра. И
фигура у Лени красивая, и техника высокая, и движения изящные, но грубая
физическая сила Игоря Прокопыча торжествует. И мысль об этом мучает Леню,
причиняет ему страдания. Тем более что выражения, в которых друзья
высказывают Лене свое сочувствие, могут дажеуравновешенного человека