"Владимир Маркович Санин. Не говори ты Арктике - прощай " - читать интересную книгу автора

Но окончательно я завоевал его доверие на следующее утро. В холодных
сенях в моем рюкзаке лежала купленная еще в Ленинграде вареная курица, не
пригодившаяся в дороге, и мне подумалось, что Мишка вряд ли уж очень
избалован этим продуктом. Дело было до завтрака, помои с камбуза еще не
выносили, и Мишка бродил по свалке, вылизывал банки из-под сгущенки и грыз,
что попадалось под руку. Я подошел поближе, поздоровался и предложил
попробовать курицу - а вдруг придется по вкусу? Эх, вот какую сцену заснять
бы на пленку! Сказать, что Мишка курицу просто съел, - это значит обеднить,
выхолостить сцену лукуллова пира, вакханалию обжорства; куда больше подходят
такие глаголы, как слопал, схрямкал, сожрал в облизку, стеная от
наслаждения, урча и вытирая слезы умиления. Словом, с курицей я угадал, явно
чувствовалось, что не на каждый завтрак Мишке подавали такое блюдо. Покончив
с курицей быстрее, чем это могла бы сделать стая оголодавших волков, Мишка
обратился ко мне за добавкой, но я честно сказал, что никаких деликатесов,
кроме Геры, больше предложить ему не могу.
Несколько минут Мишка ходил за мной как собака, а потом, к величайшему
неудовольствию Геры и его коллеги Аскольда Алексеевича Шилова, избрал своей
резиденцией сугроб в трех шагах от нашего домика. Людей он совсем перестал
бояться, а к собакам стал относиться как к неизбежному, но не такому уж
страшному злу. Дошло до того, что когда два пса задрались и сцепились в
клубок, Мишка подошел, понюхал их и ткнулся носом, словно обращаясь с
просьбой и его принять в игру. Один из двух драчунов, Малыш, вскочил и
набросился на Мишку - чего, мол, лезешь, куда не зовут, - но тот даже не
отмахивался, только поворачивался и дружелюбно лязгал челюстями. А потом
Малыш перед самой Мишкиной мордой отвернулся, сел к нему задом и стал
преспокойно чесаться лапой.
Слух о медведе, который прописался на двадцать третьей, разнесся по
Арктике, и к Мишке началось паломничество. Экипажи самолетов, полярники,
добиравшиеся до других станций, - все спешили запечатлеть Мишку на фото- и
кинопленке, держась, однако, на почтительном расстоянии: "Мы-то знаем, что
медведь ручной, а знает ли об этом медведь?"
Из записной книжки: "Сегодня Мишка нашел банку с жиром, прокусил ее, но
никак не мог добраться до содержимого. Избил, искромсал банку, пришел в
ярость, отшвырнул лапой и решительно направился к свалке, где завтракали
собаки. Бесстрашный Малыш, тезка нашего медведя Мишка при моральной
поддержке Белки прогнали нахлебника в торосы. Тогда на крыльцо выскочил
воспитанник Геры Флоридова Кимка и, трижды пролаяв, поставил победную точку.
Вообще в последние дни отношения Мишки с собаками стали осложняться - после
Мишки на свалке делать нечего. Отныне Мишка терпеливо ждет, пока собаки
закончат трапезу, и лишь потом идет на свалку... Днем Шульгин натер сапоги
смоченной рыбьим жиром тряпкой, выбросил ее; Мишка на лету подхватил, слопал
и побрел за доктором с протянутой лапой - понравилось. Эту сцену снимал
командированный на станцию специалист по приборам Владимир Шаляпин. Кстати,
Шаляпин чувствует себя не слишком спокойно - он живет в палатке один, метрах
в тридцати от свалки, а ночью Мишкино соседство, что ни говори, как-то
волнует. Павел Петрович посмеивается: "Настрогаю рыбы, побросаю ее от свалки
к палатке - и ждите Мишку в гости, Владимир Андреич. Вас ему надолго
хватит!" (Весит Шаляпин девяносто пять килограммов.)"
Другая запись: "Утром выхожу из домика - Мишка свернулся калачиком,
похрапывает у самого крыльца, а рядом с ним дремлет Малыш. Пигузов негодует,