"Владимир Маркович Санин. Не говори ты Арктике - прощай " - читать интересную книгу автора

увидит только в кинофильмах и на вырезанных из журналов картинках, уход за
своей внешностью кажется ему бесполезнейшим и нелепым занятием. Конечно,
бывают исключения: Владислав Гербович, например, всегда был чисто выбрит,
выутюжен и подтянут, как и положено бывшему флотскому офицеру; аккуратистами
слыли и некоторые другие; но основная масса одичавших от отсутствия женщин
зимовщиков тратила на туалет и приведение в порядок одежды меньше времени,
чем требуется, чтобы выкурить сигарету. Баня - другое дело, ее полярники
любят самозабвенно, особенно парную с березовым веником, а все остальное -
суета сует: чем лелеять шевелюру - стриги наголо, чем бриться - пусть борода
растет вкривь и вкось. И тому подобное. Это - пока не приблизился конец
зимовки, когда все начинают лихорадочно чистить перышки: шутка ли, скоро
живых женщин увидим!
Еще из записной книжки: "Глаза полярников".
Скажу сразу: имею в виду не случайных сезонников и не тех, кто навсегда
порывает с Арктикой или Антарктидой после первой же зимовки, а
полярников-профессионалов, не мыслящих для себя иной жизни. Но эта жизнь,
суровая и полная неожиданностей, предъявляет к человеку два непременных
требования: в поте лица своего зарабатывать хлеб свой (что неоригинально), и
быть способным на самопожертвование. В Полярном Законе это сформулировано
просто и чеканно: "Первым делай самую тяжелую работу, последним бери кусок
на столе; спасай товарища, если даже при этом можешь погибнуть: помни, что
жизнь товарища всегда дороже твоей".
Такие жесткие требования и создали путем естественного отбора полярную
элиту: она имеется в каждой профессии, не стоит бояться этого слова. Для
себя я включал в элиту не только всеми признанных начальников, но и рядовых
механиков, поваров, врачей, аэрологов - не стану продолжать перечень. Это
совсем разные люди: могучие и самые заурядные по физическим кондициям,
хладнокровные, как Смок Беллью, и вспыльчивые, как Малыш (не могу обойтись
без Джека Лондона), ярко остроумные и замкнуто-молчаливые, властные и
спокойно уживающиеся на вторых ролях...
Так вот, у этих людей в глазах есть нечто общее. Сижу сейчас за столом,
перебираю фотографии, отснятые на зимовках, всматриваюсь, вспоминаю; пытаюсь
сформулировать это общее поточнее, хотя одним-двумя словами не обойдусь.
Пожалуй, так: это глаза людей, безусловно, смелых и сильных духом,
открытых и не умеющих лукавить. И еще: глаза людей, видевших такое, чего не
довелось видеть другим, - столбик термометра, зашкаленный на немыслимо
низкой отметке, смертельную опасность и бесконечность полярных просторов.
Нет, все равно мало: общее в этих глазах и то, что в них нет обмана. Совсем
коротко: людям с такими глазами хочется верить.
И - очень важно: быть достойным их доверия. Совет начинающим коллегам:
попав в общество этих сильных и не умеющих лукавить людей, - соблюдайте их
правила игры. Иначе вас могут не понять и, хуже того, не принять. Между тем
соблюдать полярную этику - не слишком сложное дело. Нужно просто по мере сил
помогать в работе, не быть навязчивым, не лезть в душу, говорить своим, а не
нарочито грубоватым языком и - не выносить сора из избы. И уж, конечно, не
надувать щеки и не делать из себя столичную штучку.
Приведу два подлинных эпизода, но заранее предупреждаю, что вынужден
зашифровать фамилии, место и время действия.
Однажды на станцию, где я жил и работал, прилетел маститый литератор
Икс. Узнав о том, что здесь уже обосновался и пустил корни его коллега, Икс