"Владимир Маркович Санин. В ловушке ("Зов полярных широт" #1) " - читать интересную книгу автора

навсегда становшся ее пленником. Наши звезды нам светят здесь, Сережа, и
нигде более. Если хочешь, смейся и обзывай меня лунатиком.
- Не знаю, что бы я делал без тебя.
- Жил бы по законам своего компаса, другого тебе на дано. Да и мне
тоже.
- Почему никогда не рассказывал про звезду?
- Так ведь это сказка,- улыбнулся Гаранин.- Я под нее баюкал Андрейку.
Хочешь, бери мой Сириус?
- Нет уж, застолблю за собой Южный Крест.
- Не жадничай, в нем целых пять звезд.
- Ну, а что? Всем по одной: мна, Вере, Наде, Алеше и будущему внуку.
- Что ж, уговорил. Бери.

Удачная попытка

Естъ в антарктической экспедиции такой обычай: считать зимовку начатой
и вздохнуть спокойно только тогда, когда завершатся рейсы на Восток и
возвратится из похода санно-гусеничный поезд. Но в эту экспедицию нужды в
походе не было: все топливо на Восток поезд доставил еще в прошлом году, и
оно мерзло там в цистернах нетронутое. Так что до начала декабря
механики-водители будут ремонтировать, приводить в порядок "Харьковчанку" и
тягачи и лишь потом отправятся в свой изнурительный поход - три тысячи
километров по куполу Антарктиды в оба конца. Ну, а раз сейчас похода нет, то
и нечего за него волноваться.
Оставались рейсы на Восток. Как десант, заброшенный через линию фронта,
волнует армию, так и судьба восточников будет весь год волновать экспедицию.
Честь экспедиции, ее боль и гордостьстанция Восток. В полярную ночь не дойти
до нее, не долететь, случится что на ней и люди смогут помочь восточникам
разве что сочувственной морзянкой. С Востока будет начинать ежедневные
сводки на Большую землю Шумилин, и первые тосты в кают - компаниях береговых
станций будут за восточников и за их удачу.
Поначалу Мирный встретил новую смену так, словно хотел опровергнуть
людские домыслы об Антарктиде. Солнце не уходило с безоблачного неба,
нестерпимый свет заливал белое покрывало припайного льда, у которого
пришвартовалась "Обь", каменные скалы островов и ограждавший берега ледяной
барьер. Искрился снег, полыхали вросшие в припай айсберги, ослеплял до
отказа пропитанный солнцем снег. Люди надевали темные очки, мазали губы
помадой (иначе потрескаются и покроются волдырями), а иные смельчаки
раздевались до пояса и загорали. Обе смены, старая и новая, круглые сутки
разгружали "Обь"
- Вот тебе и Антарктида! - поражался Филатов, которому даже в одной
кожаной куртке было жарко гонять трактор по припаю - Сочи!
- Накаркаешь,- весело упрекал его Дугин.- Сплюнь три раза и по дереву
постучи.
В такую погоду летать бы на Восток борт за бортом, да не успели
смонтировать самолеты, прибывшие на "Оби" в разобранном виде. А только
собрали и прогнали моторы - началась пурга. Не очень жестокая, для
Антарктиды и вовсе хилая - так, метров двенадцать в секунду, но летчикам
крылья она подрубила: низкая, без всякого просвета облачность отсекла Мирный
от солнца.