"Владимир Санин. Наедине с Большой Медведицей" - читать интересную книгу автора

ненужный в данной ситуации акцент на слово "три".
- Отдельных? - ехидно спросил усач.
- Ну да! - подтвердил Вася.
- С ванной?
- Ага! - обрадовано ответил наш руководитель.
- И чтоб с радиолой?
Усач развеселился и даже перестал зевать. Такого развлечения ему давно
не попадалось. Он замурлыкал от удовольствия и подергал себя за усы, чтобы
убедиться в том, что не спит. Три номера! Он хочет три номера, этот чудак в
соломенной шляпе!
Первой прониклась серьезностью положения Нина, которая уже ухитрилась
сфотографировать фонтаны, титанов, уборщицу с метлой, собаку на скамейке и
даже медную доску с жизнеутверждающей надписью. Нина вежливо разъяснила, что
администратор неправильно Васю понял и что нам нужно не три, а один номер,
желательно без ванной и радиолы, "по поводу которой вы так остроумно
высказались", - добавила она тоном отпетого подхалима.
Усач осклабился и доброжелательно посмотрел на Нину.
- Очень, очень остроумно, - с энтузиазмом поддержала Таня, кокетливо
поглядывая на администратора.
Тот окончательно растрогался и начал рыться в своей тетради.
- Так и быть, дам вам номерок, - снисходительно сообщил он. - На восемь
койко-мест. По рублику за место, итого восемь рубликов.
- Но ведь мы будем спать всего лишь на пяти койко-местах! - возразил
Вася, которому трудно было примириться со своим провалом.
- Не желаете, значит? - усмехнулся усач. - Может, на двор взглянете?
Мы выглянули из окна. Внутренний двор сильно напоминал моторизированный
цыганский табор. Здесь стояло десятка два машин, из которых доносился
разноголосый храп. Усач посмотрел на наши растерянные физиономии и
удовлетворенно произнес:
- Вот так-то. Не желаете за восемь платить - подселю из машин. С воем
побегут! Так-то.
Пока усач оформлял документы, мы с дежурной пошли смотреть номер.
Видимо, когда этот дворец принадлежал еще волшебнице фее, наша комната
служила карцером для непослушных мальчишек. В ней стояло восемь привинченных
к полу железных кроватей, непокрытый стол и четыре табурета. На стене висела
копия рембрандтовского "Блудного сына", призывавшая к смирению и послушанию.
- Н-да, - произнес Николай, критическим взглядом окидывая карцер. - Не
слишком роскошно, но жить можно. Будет приятно спать под журчание фонтанов и
под охраной мраморных титанов. Скажите, а за машину мы можем быть спокойны?
- Так вы тури-исты? - удивленно протянула уборщица. - С автомобилем?
Как же вам дали номер?
Вася раскрыл рот, чтобы удивиться, но Николай его опередил:
- Для нас сделали исключение. Я внучатый племянник вашего директора по
материнской линии.
- Но ведь ваш пансионат специально создан для автотуристов, - все-таки
удивился Вася. - У меня даже в путеводителе написано. Вот, читайте.
- Нам туристы ни к чему, - ответила уборщица, с уважением глядя на
Николая, - от них одна копоть. У нас дачники живут, не перелетные птицы
какие-нибудь. На сезон снимают. А турист - он поспал ночь, и белье за ним
меняй. Одна морока.