"Владимир Санин. Наедине с Большой Медведицей" - читать интересную книгу автора

успел сменить кожу, хотя ничуть к этому не стремился. Поразительно не везло
Васе. Сначала он решил загорать научно, по инструкции, но стал еще белее,
чем раньше. Так, по крайней мере, мы его уверяли. Вася махнул рукой на
инструкцию и стал часами валяться на берегу, в самые жаркие ультрафиолетовые
часы, но за десять дней едва заметно порозовел. Он мазался кремами,
сливочным и подсолнечным маслом и, по совету Николая, даже автолом, но у
солнца, видимо, проснулось чувство юмора, и Васина кожа упорно сохраняла
цвет кукурузы молочно-восковой спелости. Тогда Вася начал загорать полулежа
в воде - отчаянный шаг! - и сжег себе левую ногу. Почему именно левую, а не
правую или обе - судить не берусь, но спустя несколько дней прошли ожоги и
выяснилось, что у Васи превосходно загорела одна нога, и когда он
раздевался, казалось, что это протез. Вася плюнул и перестал загорать. Он
сказал, что сэкономленное от загорания время посвятит отработке прыжков в
длину - тому виду легкой атлетики, в котором он пока еще отстает.
Искупавшись, мы оставили Васю прыгать и готовить обед (наказ был самый
простой: рисовый суп и картошка в мундирах), а сами пошли в грибной поход.
За три недели, что мы провели в лесу, я стал грибником-ветераном и могу
сказать с полной ответственностью: ничто не может сравниться с грибным
походом по своей необычайной увлекательности. Я утверждаю со знанием дела,
что сбор грибов - это квинтэссенция лесной романтики, ее сонет, возвышающий
человека до слияния с природой. Я это говорю не для того, чтобы польстить
своей уважаемой супруге, а просто с целью своим скромным словом приобщить
вас к грибам. И если по прочтении этих страниц кто-либо из вас полюбит грибы
не только расфасованными в банках, а в первозданном виде, то я буду вполне
удовлетворен. Будь я грибником старым, с многолетним стажем, вы бы еще могли
отнестись к моим словам с недоверием, с каким справедливо относитесь к
рассказам словоохотливых рыбаков и охотников. Но мое восприятие свежее,
полное всепобеждающей искренности.
Да, я люблю уху, но это еще не значит, что испытываю удовольствие при
виде окунька, отдающего Богу свою рыбью душу. И это допустимо. Ведь не
всякий, к примеру, любитель жареной гусятины любит откручивать этой птице
голову и вырывать с корнем еще теплые перья.
Другое дело - гриб. Есть какое-то особое очарование в этой
односторонней игре в прятки, когда вы тихо бродите меж деревьев, вдыхая
неповторимый лесной озон, и высматриваете хитреца, который ловко
замаскировался листочками и крепко надвинул на лоб свою шляпку. Вы можете
хоть час смотреть на него, но не увидеть. Только боровик, гордясь своим
ростом, иной раз не считает нужным прятаться и смело смотрит на вас,
свесившись над низкорослой травой. И ничтожный мухомор, разодетый, как на
бал, спесиво хвастает своей модной шляпой, которую так хочется сбить с него
за наглость. Всегда вместе прячутся хитрые лисички. Им, коллективистам, не
скучно и расти, и лежать рядышком в вашей корзинке. Осторожно выглядывает
из-под своей красной папахи подосиновик, трусливо вжимает голову в плечи
подберезовик, и, как балерины, застывают в своих изящных светлых костюмчиках
сыроежки. Их много, очень много в августовском подмосковном лесу, но не
огорчайтесь, если с первого раза вы уйдете домой с пустой корзинкой. Гриб
элементарен, как таблица умножения, но зато внимания он требует не меньшего,
чем капризная женщина.
Корзинок у нас было всего две, и мы собирали грибы парами.
Николаю и Тане везло куда больше. Мы с Ниной отыскали полдесятка