"В.Сапарин. Оранжевый заяц" - читать интересную книгу автора

а это тоже было интересно.
Николай Степанович задумчиво почесал подбородок взглянул на меня и
продолжал:
- В тот же вечер я соорудил самодвижущееся пресс-папье. Я взял кольцо от
шарикоподшипника, которое лежало у меня на столе как бесполезное украшение,
а внутрь его поместил часовой механизм, и он пополз там, цепляясь своими
зубчатками. Затея так увлекла меня, что сгоряча я даже готов был
пожертвовать для нее будильник, но, к счастью, в ящике с хламом нашел
поломанные часы с восьмисуточным заводом, у которых уцелела пружина. Все эти
мертвые вещи ожили у меня в руках. Пресс-папье, обтянутое лентой
промокательной бумаги, неутомимо бродило по столу, промокая, чего придется.
Но, - Николай Степанович вздохнул, - оно пыталось все время удрать на пол.
Пришлось приделать к нему специальное приспособление, которое останавливало
его у края стола и заставляло "поворачивать оглобли".
Белочка показалась из вороха хвои, где она копошилась. Зверек, склонив
голову на бок, замер, словно прислушиваясь к тому, что рассказывал внизу
один "охотник" другому.
- Я перестал вскоре думать о своем шуточном "изобретении", - продолжал
рассказчик. - В конце концов это была только забавная игрушка, у меня же
тогда нашлись дела поважнее. И знаете, когда я вспомнил про свои смешные
опыты?
- Когда?
- Был в моей практике однажды интересный случай. Производили мы
геологоразведочные работы в степи. Наш отряд был разбит на две партии и
разделял нас глубокий и очень длинный овраг. Мы работали на разных
"берегах", видели друг друга, а связь поддерживали... с помощью радио. Но
ведь по радио не пошлешь продукты, чертежи, инструменты... Пешего
посыльного, которого пришлось один раз срочно отправить, мы опускали в овраг
и вытаскивали оттуда на веревках. Объезжать же нужно было очень далеко.
И вот кому-то пришла мысль: использовать связную собаку. Мы достали в
соседнем совхозе овчарку, и пес бегал через овраг, как исправный почтальон.
Он даже придерживался определенного маршрута, выбирая места, где ему легче
было карабкаться.
Я тогда подумал: хорошо, что выручила собака. Но как все-таки странно,
что современная техника не располагает средством для решения подобной
простой задачи!
И я вспомнил про свое самодвижущееся пресс-папье...
Рассказчик замолчал, сунул руку в карман (это был тот самый момент,
когда всякий рассказчик, верный традиции, закуривает папиросу), вынул смятую
папиросную коробку и с досадой бросил ее в костер: коробка была пуста.
Вдруг он улыбнулся.
- Что же эта я... - сказал он, как бы размышляя вслух. - Чудак какой...
И, став на колени, полез в палатку, натянутую низко, по-охотничьи.
Немного повозился там и появился, также на четвереньках, толкая перед собой
увязанный в тюк рюкзак, чем напомнил мне большого жука.
Усевшись на камень. Николай Степанович принялся отстегивать ремешки
рюкзака. Я ожидал, что он вынет папиросы, но, к моему удивлению, он
вытащил... зайца да вдобавок еще не настоящего, а игрушечного. Впрочем, для
игрушки он был слишком велик. Это был крупный русак в натуральную величину
или даже побольше.