"Анжей Сапковский. Кровь эльфов (Ведьмак, книга 3)" - читать интересную книгу автора

Поляна у дуба Блеобхериса, место частых встреч, вече, стоянок
путешествующих и странствующих, славилась терпимостью и открытостью.
Опекающие гигантское дерево друиды именовали поляну "Местом Дружбы" и
охотно привечали здесь любого желающего. Но даже при таких исключительных
событиях, как только что закончившееся выступление всесветно известного
трубадура, путники держались обособленными группками. Эльфы кучковались с
эльфами. Ремесленники-краснолюды тяготели к вооруженным до зубов
побратимам, нанятым в качестве охраны купеческого каравана, и терпели
рядом с собой разве что горняков-гномов да фермеров-низушков. Все нелюди
вели себя сдержанно по отношению к людям. Люди платили нелюдям той же
монетой, но и среди них тоже не заметно было особого единения. Знать с
презрением поглядывала на купцов и лоточников, а солдаты и кнехты
сторонились пастухов в духовитых кожухах. Немногочисленные чародеи и их
ученики полностью обособлялись, всех вокруг справедливо считая грубиянами.
Фон же образовывала плотная, темная, угрюмо молчавшая толпа кметов. Эти,
лесом вздымающихся над головами граблей, вил и цепов напоминая армию,
игнорировали все и вся.
Исключением, как обычно, были дети. Покончив с необходимостью
соблюдать тишину во время выступления барда, ребятня с дикими визгами и
криками помчалась в лес, чтобы там целиком отдаться играм, правила которых
были совершенно непонятны тем, кто уже успел распрощаться с розовыми
годами детства. Маленькие человечки, эльфики, краснолюдики, низушки,
гномы, полуэльфы, четвертьэльфы и малышня загадочного происхождения не
знали и не признавали ни расовых, ни социальных различий. Пока что.
- Действительно! - выкрикнул один из находящихся на поляне рыцарей,
худой как жердь дылда в красно-черном суконном кафтане, украшенном тремя
шагающими на задних лапах львами. - Господин чародей прекрасно сказал! Это
были прелестные баллады, милсдарь Лютик, клянусь честью. Ежели
когда-нибудь вам доведется побывать вблизи Лысорога, владений моего
сеньора, загляните, не задумываясь ни на миг. Угостим по-княжески, да что
там, прям-таки по-королевски, не хуже короля Визимира! Клянусь мечом,
слыхивал я множество менестрелей, только куда им до вас, маэстро. Примите
от нас, высокородных и посвященных в рыцари, уважение и почтение вашему
искусству!
Безошибочно учуяв соответствующий момент, трубадур подмигнул ученику,
тот отложил лютню и поднял с земли шкатулочку, служившую для сбора более
существенных выражений признательности. Поколебавшись, он повел глазами по
толпе, потом отложил шкатулку и поднял стоявшее рядом средних размеров
ведерко. Маэстро Лютик ласковой ухмылкой одобрил сообразительность
паренька.
- Маэстро! - воскликнула дородная женщина, сидевшая на загруженном
изделиями из ивовых прутьев возу с надписью "ВЭРА ЛЕВЕНХАУПТ И СЫНОВЬЯ".
Впрочем, сыновей не было видно, похоже, они занимались тем, что активно
транжирили нажитое мамашей состояние. - Маэстро Лютик, ну как же ж так? Вы
оставляете нас в неведении! Ведь же ж не конец баллады? Пропойте-ка, что
было дале-то?
- Песни и баллады, - поклонился артист, - никогда не оканчиваются,
милсдарыня, ибо поэзия вечна и бессмертна, ей неведомы ни начала, ни
концы...
- Но что было дале-то? - не сдавалась торговка, щедро и звонко