"Ричард Сэпир, Уилл Мюррей. Небо падает (Дестроер)" - читать интересную книгу автора

- И как же это они сами с собой сделали? - спросил Римо.
На столе он заметил недоеденную чашку с коричневым рисом.
- Грубость всегда себя сама наказывает.
- Папочка, - сказал Римо, - трое были вышвырнуты в открытую шахту
лифта с тридцатого этажа. И как же они могли сами такое с собой сделать?
- Грубость может делать такие вещи, - продолжал настаивать Чиун. -
Но тебе этого не понять.
Чего Римо не понимал, так это того, что для абсолютного покоя любое
вмешательство является актом грубым и жестоким. Как скорпион на листе лилии.
Как кинжал в материнской груди. Как лава, заливающая беззащитную деревушку.
Материнской грудью, беззащитной деревушкой и листом лилии был, конечно,
Чиун, Мастер Синанджу за завтраком. Скорпионом, кинжалом и лавой были три
возбужденных члена Международного Братства Енотов, которые шли по коридору,
распевая "Двенадцать дюжин пива об стену".
Как Чиун и предполагал, Римо опять встал на сторону белых, объясняя их
отвратительную грубость тем, что "парни просто немного выпили и орали
песни", то есть делали то, что по его извращенным понятиям не требовало
немедленного призыва к порядку.
- Вряд ли они могли сами себя швырнуть в шахту лифта, применив при
этом нечеловеческую силу, правда, папочка? И только за то, что они спьяну
орали? Послушай, если тебе так хочется покоя, давай отныне держаться
подальше от городов.
- Почему я из-за грубости других должен лишать себя городской жизни?
- возразил Чиун.
Он был Мастером Синанджу, нынешним представителем древнейшего в истории
рода убийц. Когда Римская Империя была еще крохотной деревушкой на берегу
Тибра, они уже служили царям и властителям. И лучше всего они действовали
именно в городах.
- Неужели мы должны отдать центры цивилизации этим животным, потому
лишь, что ты каждый раз тупо принимаешь сторону белых?
- По-моему, они были черными, папочка.
- Никакой разницы. Американцы. Я отдал лучшие годы жизни на то, чтобы
воспитать и обучить этого низкого белого, и при первом же недоразумении, при
первом конфликте на чью сторону он становится? На чью, а?
- Ты убил троих за то, что они пели песню.
- На их сторону, - сказал Чиун, удовлетворенный тем, что снова он был
оскорблен неблагодарным. Он вытащил свои длинные пальцы из кимоно и еще раз
повторил главный вывод. - На их сторону.
- Ты даже не мог позволить им пройти по этому проклятому коридору.
- И терроризировать остальных, которые, возможно, в этот момент
воссоединялись с восходящим солнцем?
- Лишь Синанджу воссоединяется с восходящим солнцем. Искренне
сомневаюсь, что водопроводчики из Огайо или бухгалтеры с Мэдисон Авеню
воссоединяются с восходящим солнцем.
Чиун отвернулся. Он собирался прекратить разговор с Римо, но тот
отправился приготовить себе рис на завтрак и не заметил бы его выказанного
пренебрежения.
- Я прощу тебе это, потому что ты думаешь, что ты белый.
- Я и есть белый, папочка, - ответил Римо.
- Нет. Ты не мог быть белым. Я пришел к выводу, что ты не случайно