"Борис Сапожников. Наука побеждать " - читать интересную книгу автора

свои места.
Мы замерли, готовые к новой атаке. Возбужденные боем солдаты второго
взвода так и рвались в бой. Хоть на черта - прости, Господи! - кинутся, так
окрылены легкой победой. Конечно, они-то не дрались с британскими гусарами,
по ним не палили картечью с двадцати шагов и сабельной стали отведать им не
пришлось.
Однако шли минуты, цеплявшиеся одна за другую, и никто не спешил
атаковать нашу роту. Неподалеку шла битва, о которой я имел представление по
шуму и редким комментариям поручика Федорцова.
- Славная битва, - отрывисто бросал он. - Картечь в ход пошла.
Британцы, видимо, к нашим батареям подошли.
- А почему не наши к британским? - спросил я.
- С нашей стороны звук, Серж, - усмехнулся поручик. - Да рев от залпа
"единорогов" ни с чем не спутаешь.
Мы простояли еще около четверти часа, когда за нашими спинами раздался
стук копыт. Недавно дравшиеся с гусарами солдаты инстинктивно напряглись,
сжав побелевшими от напряжения пальцами мушкетные стволы. Однако приказа
перестраиваться не поступало.
Наконец, к нам "подлетели" всадники в зеленых мундирах с карабинами и
саблями. Уланы-карабинеры. Наши.
- Господин капитан! - козырнул Губанову офицер конных егерей. - Имею
честь представиться, штабс-ротмистр Тоцкий, командир фланкеров второго
эскадрона Волынского Уланского полка!
- Капитан Губанов, командир третьей роты третьего батальона Полоцкого
пехотного полка. Честь имею. - Покончив с представлениями, он спросил: -
Зачем вы здесь?
- В лагерь со стороны позиций, занимаемых вашей ротой, прискакали
несколько лошадей под британскими седлами, - ответил штабс-ротмистр, - на
одной сидел мертвый гусар. Нас отправили провести разведку.
- На вашем мундире кровь, штабс-ротмистр, - сказал капитан Губанов, -
значит, вы уже побывали сегодня в бою. Можете что-нибудь сообщить?
- Мои фланкеры прикрывали огнем улан во время флангового маневра, -
сообщил тот. - Мы ударили на британскую легкую пехоту. Горцев из Шотландии,
если быть точным. Атаковали, заставили перестроиться в каре, а как только
отступили, по ним открыла огонь артиллерия.
Жуткое, верно, было зрелище. 6-ти, 12-ти и 16-ти фунтовые ядра
врезаются в ряды плотно сбившихся для отражения кавалерийской атаки солдат,
оставляя в них изрядные просеки.
- Батальон горцев рассеяли, - не без гордости добавил штабс-ротмистр
Тоцкий, - никак не меньше.
- А в общем, как идет сражение? - спросил у него наш капитан.
- Ровно, господин капитан, - ответил штабс-ротмистр. - То британец
прорвется к самым батареям. То вот мы на флангах пошалим. А в центре крепко
сошлись. Насмерть. Из-за дыма почти ничего не видно, так что и не понять,
кто побеждает - мы или британцы. Но на случай прорыва, на центр генерал
приказал нацелить четыре двенадцатифунтовки, заряженных картечью.
Значит, если британцы все же прорвут центр по ним, а заодно и по
отступающим - или просто бегущим - нашим солдатам, дадут залп картечью,
стальной метлой выметая с этого света сотни человек, не щадя ни своих, ни
чужих.