"Игорь Сапожков. Перегон " - читать интересную книгу автораНастоятель, отец Павел жил в крепком бревенчатом доме пристроенном задней
стеной к церкви. Кроме этого во владении монастыря окруженного невысоким дощатым забором находилась колокольня, кухня-столовая с массивной русской печью, чугунная водонапорная колонка и ветхое строение, важно именуемое склад, где хранились инструменты, а зимой мотоцикл настоятеля. Почти все свободное место занимали теплицы с овощами, приняв постриг монахи давали обет не есть мяса. Баня была поделена на два отделения - раздевалку со скамейками и крючками для одежды и парилку в центре которой высилась увешанная березовыми вениками печь-каменка. Быстро раздевшись Брат Савелий, Фадей и Чингисхан ввалились в темную, жарко натопленную парилку. Вокруг кирпичной печи упирающейся в бревенчатый потолок, сгорбившись сидели четыре пожилых монаха. Сквозь мутный полумрак помещения их бледные спины тускло отсвечивали фосфором. - Здорова всем, - с порога поздоровался Савелий. - Здоровее видали, - неприветливо ответил за всех один из них, - дверь запри, пар уходит... Савелий плотно прикрыл дверь и тут же подсел к монахам, Фадей и Валера немного помявшись с ноги на ногу на покрытом плесенью полу тоже присоединились к ним. Монахи говорили о бане. - ... В штрафбате под Барановичами сами эту, как ее, баньку сварганили, - рассказывал седой монах Брат Илья, - собрали кирпича битого, цемента полно было, ох крепкая баня вышла, по два дня жар держала... Правда топили "по-черному", без дымохода, но все же баня! - Как же это без дымохода-то? - перебил рассказчика беззубый худой - Вот так это... Печь у окна соорудили, чтобы через него дым выходил. Часть дыма конечно в бане оставалась, стены потом все в саже были, но жарко топилась, к нам даже иногда солдаты париться приходили... Монахи притихли, стало слышно как в чане шипит кипящая вода. - А как ты Илюха в штрафбат угодил? - Хм, - Брат Илья потер ладонью поясницу, - за дело, как и все наверное... А ну ка Петруха, похлещи-ка ветерана веничком... Беззубый Петр тут же вскочил, снял с каменки сухой березовый веник, помочил его в кадке с кипятком и стал хлестать им по спине и пояснице, улегшегося на лавку Илюху. - Был я тогда на полжизни моложе... Мы это, как его, из окружения выходили и попали к партизанам, - медленно рассказывал бывший штрафник, непроизвольно постукивая пальцами по мокрой лавке, - вот и остались у них. Ну не пробиваться же к своим, у нас на семерых ей-Богу одна винтовка и три патрона... В поиске поддержки монах обвел всех неторопливым внимательным взглядом. Никто ничего не сказал и он стал рассказывать дальше. - Я ведь сапером был, так что партизанам в самый раз пришелся. Вот и стал воевать с ними, партизанская война дело не хлопотное. Леса в Белоруссии суровые, болота непроходимые кругом, немец туда соваться боялся. Партизанам хорошо жилось - дичи в лесу полно, опять же грибы-ягоды, посылки с этим, как его, парашютом - хлеб, лекарства, газеты, медали всякие. А мы что - конвой немецкий постреляли или комендатуру сожгли и обратно в лес, ищи нас там, свищи. Иногда правда бомбили нас, когда рацию засекали, но это редко, раза |
|
|