"Игорь Сапожков. Золотое ДУло " - читать интересную книгу автора

шерстяные одеяла, - глухую тишину ночи, нарушил твердый голос. Увидев рядом
с собой дедушку, Захар зашагал уверенней. - На фоне звездного неба,
мистически раскачивались мохнатые верблюжьи горбы. Измученные дневным
переходом животные, улеглись по кругу, спасая нас от пресмыкающихся, как ни
странно, но змеи не переносят запаха верблюжьей шерсти. Мне кажется я
начинаю понимать красоту, силу и величие пустыни! Это только на первый
взгляд она скучна и однообразна, на самом деле утром она переливается
миллионами алмазов, днем зеркалом отражает солнечные лучи, а вечером оживает
и провожая за барханы утомленное солнце, становится оранжевого цвета. Когда
она волнуется, то поднимает в воздух тонны песка, когда отдыхает, то дразнит
путников волшебными миражами. Она иногда плоская, как арабская лепешка,
иногда волнистая, будто штормовое море, она дышит сухим зноем днем и
пробирает холодом до костей, ночью...
- Дед, а кто остальные, - Захар прервал монолог деда, - ну те которые
спали?
- Это Яков и Ясмина...
- Ясмина?
- Любимая, но непутевая дочь Гассана, - старик улыбнулся, - она была
грациозна, как голубка, голос ее напоминал звучание арфы, смех - журчание
ручейка, а когда она смотрела на Якова, ее глаза вспыхивали, как редчайшие
изумруды!
Старик прервал рассказ, приподнялся на локте и достал из заплечной
сумки, хлебную лепешку с овечьим сыром, обернутую в тонкое полотенце с
острым восточным узором...
Земля вдоль железной дороги была размыта долгими дождями, и хотя Захар
знал, что это опасно, он все же решил двигаться по шпалам. Опасность была в
первую очередь связанна с тем, что насыпь легко простреливалось, а в лесу
бродило множество попавших в окружение и пробирающихся к своим, гитлеровцев.
Двигаться по железнодорожному полотну было намного легче, таким образом он
быстрее мог доставить в штаб языка и планшет. Вскоре, показались редкие огни
станции и они зашагали быстрее. Внезапно, Захар услышал резкие механические
щелчки и уже в следующую секунду его ногу плотно зажало, переводной
стрелкой. Громко вскрикнув от боли, он упал на колено и вдруг почувствовал,
как мелкой дрожью вибрируют рельсы. Затем сквозь плотную густоту ночи, Захар
увидел как вспыхнул вдали, тонкий луч. В себя его привел голос Келера, он
что-то кричал и размахивал руками, Захар попытался двинуть ногой, это было
бесполезно, она была крепко зажата рельсой и стрелкой. Келер упал на колени
и изо всех сил пытался освободить ногу мальчика, из стальной ловушки, но
этим лишь причинял боль Захару. Тогда он решительно вскочил, осмотрелся,
что-то сказал, указывая рукой на станцию и побежал, быстро растворяясь в
темноте. Захар было вскинул автомат, но тут же его опустил. Рельсы дрожали
все сильнее, состав приближался, Захар уже чувствовал ветер, толкаемый
поездом перед собой. Мальчик закрыл глаза...
... И увидел, как раскачиваясь из стороны в сторону, закрыв глаза и
прижав руки к груди, молится его дедушка: "Барух, Ата, Адонай, Элохейну,
мелех ха олам ...", доносилось до Захара сквозь нарастающий свист ветра.
Внезапно стрелка на мгновение, слегка приоткрылась. Освобождая ногу,
Захар чуть сдвинулся назад и скатился по насыпи в лужу. Когда он открыл
глаза дедушки не было, а над ним летел состав с танками, накрытыми
камуфляжной сеткой. На одном из них он успел прочитать: "На Берлин". В