"Бенедикт Сарнов. Случай Эренбурга" - читать интересную книгу автора

тоже был удостоен официального признания, щедро одарен депутатскими
значками, лауреатскими медалями и многотомными собраниями сочинений,
полагавшимися ему по официальной советской табели о рангах. Да и не только
поэтому в том катаевском "пантеоне бессмертных" - бок о бок с Пастернаком,
Мандельштамом, Зощенко, Булгаковым и Бабелем - ему, как и самому Катаеву,
тоже не нашлось бы места.
Все это я прекрасно понимал. И не раз даже довольно определенно в этом
смысле высказывался.

***

Помню, например, один такой разговор с моим другом Аркадием Белинковым.
Это было, когда он уже завершал работу над своей книгой "Сдача и гибель
советского интеллигента. Юрий Олеша". Книга была еще не закончена, или
закончена только вчерне. Но он уже пустил рукопись по кругу - не слишком
широкому - друзей-приятелей. Прочел ее тогда и я.
По мысли Аркадия эта его книга должна была стать одной из трех частей
задуманной им трилогии.
Героем первого тома по этому его замыслу должен был стать писатель
честный, но не входящий в конфронтацию с режимом, лояльный. Таким в его
представлении был Тынянов. Героем второй - писатель сдавшийся, пошедший на
службу, старающийся услужить, вписаться в законопослушную советскую
литературу. Эта роль предназначалась Олеше. Героем третьего тома (так им,
увы, и не написанного) должен был стать писатель, сумевший остаться самим
собой, выстоять в жестком противостоянии с тоталитарным режимом. (На эту
роль Аркадий прочил то Ахматову, то как раз в то время упавшего на нас, как
"огонь с неба", Солженицына.)
Прочитав рукописный вариант уже написанного им вчерне второго тома
("Сдача и гибель советского интеллигента"), я сказал Аркадию, что Олеша на
эту предназначенную ему роль совершенно не годится. Он, может быть, и хотел
вписаться в официальную советскую литературу, но - не смог. Ничего у него из
этого не вышло.
- А вот кто просто идеально подошел бы для этого вашего замысла, -
говорил я Аркадию, - так это Эренбург. Вот это было бы - точное попадание.
Что называется - в яблочко. Эренбург ведь не просто "вписался" в советский
официоз, а в самом буквальном смысле этого слова "пошел в услужение"
советской власти. И немало в этом преуспел: не зря фигура его стала одной из
главных кариатид, украшавших фасад сталинской "империи зла".
Сегодня я вынужден признать, что Аркадий был прав, не вняв этим моим
тогдашним советам. Ведь даже если бы он послушался меня и вместо Олеши
выбрал на роль героя второго тома задуманной им трилогии Эренбурга, ничего
бы не изменилось. Случись ему написать, а мне прочесть эту ненаписанную им
книгу "Сдача и гибель советского интеллигента. Илья Эренбург", я испытал бы
те же самые чувства, которые вызвала у меня написанная им книга "Сдача и
гибель советского интеллигента. Юрий Олеша".
Окончательно я в этом убедился, прочитав опубликованные сравнительно
недавно странички из его архива.
Читая их, я словно бы услышал эхо тех, давнишних наших разговоров и
споров:
"Меня просят простить Эйзенштейна за гений, Алексея Дикого, сыгравшего