"Бенедикт Сарнов. Сталин и писатели (Книга вторая)" - читать интересную книгу автора

на следующих писателей: Инбер В.М., Исаакян А.С., Бергельсон Д.Р., Голодный
М.С., Светлов (Шейнсман) М.А., Асеев Н.Н., Бажан Н.П., Катаев В.П., Якуб
Колас, Янка Купала, Маршак С.Я., Новиков-Прибой А.С., Павленко П.А., Погодин
(Стукапов) Н.Ф., Тихонов Н.С., Бахметьев В.М., Лавренев Б.А., Леонов Л.М.,
Мосашвили И.О., Панферов Ф.И., Рыльский М.Т., Сейфуллина Л.Н., Толстой А.Н.,
Федин К.А., Шагинян М.С., Шкловский В.Б., Бровка П.У., Герасимова В.А.,
Каменский В.В., Луговской В.А., Сурков А.А.
Просмотрев совместно с тов. Берия эти материалы, считаю, что Инбер
В.М., Исаакян А.С., Бергельсон Д.Р., Голодный М.С. и Светлов (Шейнсман) М.А.
должны быть отведены из списка к награждению, как по характеру
компрометирующего материала, так и потому, что за последние годы их вес в
советской литературе был совершенно незначительным. Из материалов на
остальных перечисленных мной писателей заслуживают внимания материалы,
компрометирующие писателей Новикова-Прибоя, Панферова Ф., Толстого А.,
Федина К., Якуба Коласа, Янку Купала, Сейфуллину, Рыльского, Павленко...
Что касается остальных кандидатур к награждению, компрометируемых в той
или иной степени материалами НКВД, считаю, что они могут быть награждены,
имея в виду их значение и работу в советской литературе.

4

ПИСЬМО А.Н. ТОЛСТОГО И.В. СТАЛИНУ

(Черновой вариант)

Не позднее 17 июня 1941

Дорогой и глубокоуважаемый Иосиф Виссарионович, я получил из Франции от
писателя Ивана Бунина эту открытку. Позвольте высказать Вам то, что я думаю
об этом писателе. Как художник он принадлежит к послечеховскому направлению;
в то время когда после первой революции русская литература (за исключением
Горького) [устремилась] испуганная раскатами народной бури, устремилась к
богоискательству, [Мережковский] к мистическому анархизму, к символизму (в
основе которого [было] лежала платоновская концепция идеального мира), -
Иван Бунин, - также испуганный 1905 годом, - с беспощадным реализмом начал
рисовать деревню, сдирая с нее [лакировку] народовольческую лакировку. Его
беспощадный, вещественно осязаемый реализм был шагом вперед [по] вслед за
ироническим импрессионизмом Чехова. Затем началась его серия рассказов о
беспощадном мире, связанных с его путешествиями на Восток и по Европе.
Затем - в эмиграции третий период его творчества - можно определить как
потерю творческого напряжения, его мастерство остается, [при нем] но он уже
повторяет самого себя, [он уже без яда] и его ужас видения страшного мира -
наигран, его яд - не обжигает.
В 1936 году в Париже мы встретились, эта встреча была случайной, в
кафе, он был к ней не подготовлен, и мог бы легко уклониться от встречи, но
он очень [горячо] был взволнован и дружественен, [он говорил безо всяко...]
настроение его было подавленное: - его книжки расходились в десятках
экземпляров, его не читали, не любили в эмиграции, переводы его также не
шли, ему не для кого было писать... (Материально он был обеспечен, получив
Нобелевскую премию.) Но о возвращении в СССР он не говорил. Но он и не