"Серафим Саровский. Завет Преподобного Сезафима " - читать интересную книгу автора

достижении ее высокой цели.
Замечательно, что ее свекровь, женщина высокомерная и грубая, которая,
по несправедливым наговорам слуг, не любила Монику, первая поддалась ее
влиянию. Моника обезоружила ее постоянною кротостию, вниманием, почтительною
преданностию, и ее предубеждения мало-помалу исчезли. "Свекровь ее
(Моники), - говорит блаженный Августин, - которая сначала была возбуждена
против нее ложными наговорами негодных служанок, полюбила ее за кротость,
предупредительность, всегдашнюю покорность и ласковость, так что она сама
(свекровь) открывала наедине своему сыну злоязычные нашептывания служанок на
его жену, поселявшие раздор в их семействе, и требовала для них
справедливого наказания. Патрикий, исполняя волю матери, приказывал
наказывать служанок, и свекровь тут же приговаривала, что каждая служанка,
которая в своих расчетах позволит себе наушничать против Моники, должна
ожидать себе такой же награды. С той поры, конечно, все служанки замолкли,
ибо Моника стала жить с свекровью в неизменно-приязненных отношениях".
Служанки замолкли от страха, но Моника старалась достигнуть того, чтобы
они не клеветали на нее по любви к ней, и она успела приобрести их
привязанность и даже преданность к себе.
Мало того, родственники и соседи блаженной Моники испытывали на себе ее
благотворное влияние. "Твоя верная раба, Боже, чрез которую Ты даровал мне
жизнь, получила от Тебя великий дар. При всяком раздоре она старалась, где
только могла, водворять мир, так что, если одна из враждующих сторон, в
отсутствие другой, с горечью и желчью высказывалась при ней об отсутствующем
враждебном лице, то мать моя никогда не позволяла себе говорить при этом об
отсутствующей стороне ничего другого, кроме того, что могло служить к
примирению".
Вот почему она мало-помалу сделалась другом всех соседей, приходивших
поверять ей свои горести. Она кротко выслушивала их жалобы, осторожно
касалась их ран, со свойственным ей искусством успокаивала их и незаметно
приводила к примирению.
Моника знала, что с возрастом сына ее влияние может потерять свою силу;
что страсти могут тем скорее увлечь его, что он может извинять их примером
отца. Но, с другой стороны, она знала и то, как важны первые годы
младенчества для развития сердца ребенка. Поэтому она не пропускала ни
одного дня без пользы. Она всякое утро старалась внушить сыну какое-нибудь
правило жизни, как всякую весну бросают семена в землю.
"Она учила меня, - говорит блаженный Августин, - прежде всего думать о
Боге, даже прежде, чем об отце, следовать только Его заповедям и любить Его
любовью, превышающей все другие привязанности". И она так успела в этом
отношении, что все возражения, все противодействия Патрикия оставались
бессильными перед кроткою властью, приобретенною ею над сыном и возраставшею
с каждым днем.
Но в то же время, как замечает блаженный Августин, она была чрезвычайно
внимательна к мужу. Принужденная иногда противоречить ему и противиться его
воле в том, что касалось веры, она тем более во всем другом смиренно и
кротко покорялась ему. Превосходя своего мужа и образованием и душевными
качествами, она никогда не хотела выказывать того. Она охотно признавала
себя его рабою. Если подчас эти унижения и жертвы казались ей тяжелыми, она
находила награду в том, что чрез эти самые унижения и жертвы приобретала
возможность беспрепятственно развивать в душе сына любовь к Спасителю.