"Евгений Сартинов. След нумизмата (Исторический детектив)" - читать интересную книгу автора

посмевшего танцевать с Васькиной подругой. По малолетству получил тогда не
много, но жизнь уже слетела с катушек и понеслась по тюрьмам и лагерям.
Сроки все возрастали, последний раз ему светил уже "вышак", да помиловали,
дали пятнадцать за убийство.
Отсидев от звонка да звонка, Федотыч вернулся домой никому не нужным
инвалидом с массой болезней от педикулеза до туберкулеза. Получив скудную
"болезненную" пенсию, он поселился в доме своей умершей матери. Сначала
Васян, так его звали блатные, попытался ввязаться в активную жизнь
воровского мира, благо старички и среднее поколение воров его уважали. Но
вот молодежь уже чхала на все и на всех. За какой-то год Васян потерял
большинство старых знакомых из паханов, сам чуть не ввязался в кровавые
разборки, но вовремя свалился с обострением чахотки, три месяца отвалялся в
"тубике", выжил и никуда уже не лез, коротая свои дни жизнью типичного
русского бомжа.
Из открывшейся двери дядькиного жилища дохнуло застоявшимся запахом
дешевого табака и еще чем-то кислым, затхлым. Силин поневоле сморщился.
Васян никогда не проветривал дом, дабы лишний раз не топить "голландку".
Оглядевшись по сторонам, Михаил пробормотал себе под нос:
- Да, однако...
Он сам жил холостяцкой жизнью, питался концентратами, генеральную
стирку и уборку проводил раз в месяц, но его квартира отличалась от дома
Васяна, как Зимний дворец от чукотской яранги. Уборкой и стиркой дядька себя
не утруждал совсем. Слава Богу, если раз в месяц ходил в городскую баню. Под
Пасху тетя Зоя, младшая из сестер Жилиных - последняя родная ему душа,
устраивала генеральный шмон: стирку, уборку, полный аврал.
Плюхнувшись на некогда красный, а теперь черный засаленный и лоснящийся
диван, старый уголовник откинул голову на спинку и, прикрыв глаза, сказал:
- Падай вон в кресло. Только осторожно, сильно не ерзай, а то вместо
ножки там кирпичи.
Покосившись вниз, Силин действительно обнаружил вместо левой ножки два
силикатных кирпича. Федотыч же по-прежнему не открывал глаз.
- Калган болит, - пояснил он. - Третьего дня пенсию давали, вчера
кончилась. Да жлоб один вместо водяры керосина этого приволок, портвейна.
Теперь хоть в "аркашку" лезь.
Нумизмат в свое время с подачи дядьки пытался изучить "блатную музыку",
но все равно многое не понимал в разговоре родственничка, тем более что
Федотыч всегда говорил тихим, ровным, без лишних эмоций голосом.
"Аркашка" - это вроде бы петля, удавка," - вспомнил Михаил.
- И ни один кирюха не прется, чтоб похмелить! Да, нет мне сегодня
вантажа. И чифирь не заваришь, уже и вторяк прогнал, один байкал остался.
"Это он про чай," - снова перевел Михаил. Молча достав из сумки
бутылку, он поставил ее на стол перед родственником. Услышав знакомый звук,
тот приоткрыл глаза.
- Обос... и не жить! - роскошно выразил Васян свой восторг. - Ты же
вроде не киряешь?
- Да я и сейчас не пью, - признался Силин, продолжая выгружать подарки:
колбасу, три пачки "Примы", пачку чая.
- Значит, по делу притопал, раз и чихнарь, и тарочку приволок.
- Угадал. Ну "поправься" сначала, а потом поговорим.
Зная дядькины традиции, Михаил плеснул и себе немного водки в