"Евгений Сартинов. Тихая провинция (Маятник мести)" - читать интересную книгу автора

в стойку, как спаниель на дичь, кричит: "тормози!" Пока я с карбюратором
возился, он девице мозги пудрил. Но закадрил он ее еще тогда, довольный
был. Учись, говорит, пять минут и готово.
Шофер усмехнулся. Виталя и сам был не дурак по женской части.
- Да только не хрен ли так на свидания ездить? Пару часов
покувыркаются, а потом он ей или колечко, или цепочку подарит. Золотую,
конечно.
Спирин удивился. Он догадывался, что девицы кидались на шею господина
мэра не за красивые глаза, но в какую же сумму обходилась Гриневу
такая любовь?
- И сколько же раз они встречались за неделю? - спросил он.
- Когда раз, когда два. По разному.
- Сколько же он на нее тратил?
- Ну считай, каждая побрякушка от трехсот до пятисот. Я ведь их все
покупал, когда здесь, когда в центре.
- Понятно, - кивнул головой Виктор. Сумма, что получилась после всех
расчетов, превышала месячный оклад господина мэра раза в три. То, что
Гриневу где-то перепадало со стороны, Спирин знал. За какие-то два года мэр
сделал дочери и сыну квартиры в областном центре, обоим поменял машины, да
и сам не бедствовал. Теперь эта сумма возрастала многократно. Додумать он
не успел, подъехали к зданию морга.
На крыльце как раз стоял Витька Кулик, патологоанатом, и с чувством
покуривал сигарету. С Витькой Спирин учился в школе два последних года,
поэтому официальничать он не стал, просто пожал медику руку и спросил:
- Ну что?
Тот передернул плечами.
- Там пока медэксперты возятся, но что тебя конкретно интересует?
- В божеский вид привести его сможете?
Тезка Спирина отрицательно покачал головой.
- Нет, ты что! Две пули в лицо, там месиво.
- Да, хреново, - вздохнул Спирин.
- Что, хотели соблюсти приличия?
- Конечно, - кивнул Спирин и стал прощаться. В этот момент за спиной
у Кулика открылась дверь, на крыльцо вышел плотный, озабоченного вида
мужчина и обратился к врачу.
- Мы закончили. Не угостите ли сигареткой, коллега?
Заместитель мэра машинально бросил взгляд в открытую дверь и тут же
пожалел об этом. На большом столе, обитом нержавейкой, лежало то, что еще
три часа назад было его непосредственным начальником. Уже ехали обратно, а
перед глазами Виктора все стояла изуродованная жестоким свинцом голова
Гринева. И поневоле ему вспомнилась их последняя встреча.
Спирин знал, что должно было произойти, и работать не мог. Бумаги с
утра лежали нетронутыми, на телефонные звонки он отвечал нехотя, чаще
просил перезвонить на днях, отменил запланированную встречу. Просто сидел и
ждал. Наконец открылась дверь, Виктор как раз смотрел на часы, ровно
одиннадцать, на пороге стоял мэр. Гриневу этой весной стукнуло пятьдесят
шесть, высокого роста, широкоплечий, с абсолютно седой, белоснежной
шевелюрой, Анатолий Петрович был, как говорят, мужик еще в силе, заядлый
рыбак и охотник. За десятилетия руководящей деятельности он выработал,
нарочито простоватую манеру держаться. Ходил неторопливо, чуть враскачку,