"Евгений Сартинов. Тихая провинция (Маятник мести)" - читать интересную книгу автора

доклада Макеева об очередном прорыве водопровода в Соцгороде. Поморщившись,
он буркнул:
- Снести бы к чертям весь этот Соцгород вместе с его жителями.
Все засмеялись. Жители этого района, построенного в большой спешке
первых пятилеток, доставляли наибольшие хлопоты мэрии своими жалобами
на трескающиеся стены и сгнивший водопровод. Высказался Анатолий
Петрович и по поводу доклада Южакова о нехватке средств на пособия
матерям-одиночкам.
- Красиво как обозвали-то. Раньше просто блядь была, а теперь мать
одиночка, - с ухмылкой заметил он, но со вздохом согласился выделить деньги
из резервного фонда города.
Когда все вопросы были решены, Южаков и Макеев поднялись и пошли к
выходу, а Спирин остался. Все восприняли это как должное. Виктор был
не только первым заместителем, но считался любимцем, и даже учеником
Гринева. Еще семь лет назад тот почувствовал в парне незаурядный сплав ума,
честолюбия и деловой хватки, поэтому Гринев тащил Виктора за собой по всем
ступеням служебной карьеры.
- Анатолий Петрович, - начал разговор Спирин. - Вы прочитали мою
докладную?
- А как же, Витенька, - бодрым тоном ответил мэр. - В субботу, с
утра, на свежую голову. Интересно, конечно, но реально ли все это? Кое-что
интересное там есть, но больше все-таки чистая утопия.
- В чем например? - спросил Виктор, пристально глядя в глаза Гриневу.
Взгляд этот господин мэр не очень любил. Несмотря на кажущееся
благополучие в их отношениях, они были слишком разными людьми. Гринев вырос
как руководитель в эпоху господства плана, со всеми издержками той
своеобразной системы. При нужде он мог работать по шестнадцать часов в
сутки на фронте ежемесячного или квартального штурма госзаказа, но и
разряжался Анатолий Петрович на всю катушку от всей широты русской души.
Чем привлек его в свое время Спирин, так это умением заглянуть
вперед, увидеть перспективу, предугадать и предусмотреть почти все.
Прагматик до мозга костей, Виктор строил свою работу так, что в ней не
приходилось тратить время на сверхурочные и другие незапланированные виды
труда. Гринев ценил его, более того, он привык к нему, но понимал, что со
временем Виктор перерастет его, а уходить с дороги стареющему мэру отнюдь
не хотелось. Анатолий Петрович поднялся со своего кресла, и, мягко ступая
по паркету за спиной Спирина, начал говорить.
- В нашей области, Витя, такие заводы-монстры стоят, и с космосом
связанные, и с той же оборонкой. А ты думаешь, что мы сможем заинтересовать
корейцев наши задрипанным механическим...
Говорил он долго, не торопясь, разбивал одну идею Спирина за другой.
Каждому его доводу Виктор мог противопоставить два своих, но он молчал. За
аргументами мэра сквозило явное нежелание Гринева заниматься всем этим.
Спирин, конечно, мог все продумать, разработать план, но далее дело
зависело от заинтересованности Гринева. К концу монолога мэра Виктор
убедился в том, о чем догадывался уже давно: Анатолий Петрович Гринев как
руководитель выдохся, умер. И возраст не был главной причиной. Удачно
подобрав кадры, он, подобно английской королеве, был огражден от суетных,
каждодневных проблем. Макеев, как заводная юла, день и ночь крутился со
своим коммунальным хозяйством, беспощадно тираня начальников жэков,