"Евгений Сартинов. Июльская горячка = Неуловимый ("Угро: Простые парни" #4)" - читать интересную книгу автора

седыми висками. По сравнению с остальными членами банды он казался почти
стариком, хотя ему только стукнуло тридцать семь. Видимо, когда-то он был
очень хорош собой, и, хотя жизнь потрепала его изрядно, и щеки изрезали
морщины, а волосы поредели, порода все еще просматривалась в его как бы
стертом облике. Темные, красивые глаза, чувственный рот, в самой поджарой,
широкоплечей фигуре, незаурядный запас энергии. На таких, как он, женщины
после тридцати реагируют мгновенно.
Обильные наколки на руках, голос с хрипотцой, манеры Геры, по паспорту
Александра Герасимова, - все говорило о богатом опыте по части отсидок в
местах не столь отдаленных. Между тем он с высоты своего опыта продолжал
разбор полетов:
- ...А теперь вы засветились как на рентгене, а такой фарт, как
сегодня, он ведь до времени. Да, Серый, завтра, а лучше сегодня же ботву
свою сбрей, приметная больно.
- Чего? - не понял Сергей. - Какую ботву?
- Шевелюру свою долбаную, вот какую! Засветился ты с ней по-крупному.
На хрен тебе было маску снимать?
Сергей промолчал, он не стал объяснять, что в пылу борьбы она
перевернулась и он, ничего не видя, просто-напросто запаниковал. Но прическа
Сергея действительно была слишком приметна. Сзади, ниже затылка, она сходила
на нет, спереди длинные, мелированные волосы падали парню на глаза, и он
постоянно закидывал их назад.
- Нет, надо делить деньги и сваливать отсюда, и как можно скорее, -
нервно сказал Витька, раскормленный парень, ровесник обоих налетчиков. В
свои восемнадцать лет он уже весил сто десять килограммов. Кличка у него
была простая и соответствующая истине - Толстый. Он на это не обижался,
привык. Именно он в момент ограбления сидел за рулем зеленой "девятки", и
именно в его храбрости сомневался Серый.
- Вот так мы все и погорим, - усмехнулся Гера. - Один свалит, а других
подставит. Мамочка твоя ведь сразу побежит к ментам: "Ой, сынку любимый
пропал! Целую ноченьку не ночует!" А те пробьют тебя по машине - зеленая
"девятка", и все, кимблямс нашей компании! Ментам ведь после этого вычислить
твоих друзей будет раз плюнуть. - Гера убрал усмешку, глаза обдали Витьку
свинцовым холодом. Если что отчудишь, Толстый - найду и яйца лично откручу.
Медленно и с душой. Все понял?
- Понял, - поежился Толстый. - Че ты так сразу? Я просто, предложил.
- А с тобой по-другому нельзя. Когда стволы отдавал, не засветился? -
сменил тему Гера.
- Да нет, мы же по-быстрому, минута в минуту. Я подъехал ровно без
пяти, он дверь приоткрыл, я сумку отдал, и все. На улице не было никого: ни
машин, ни людей.
- Хорошо, - сбавил тон Гера. - Теперь о деле. То, что вы не сгорели,
это чудо Божьей Матери, ей свечку поставить не забудьте. Валить надо было
сразу, обоих! Я же вам говорил, дуракам! Валить!
- Так баба в секунду сомлела, зачем ее-то мочить? - попробовал
возразить Серый и потрогал большой синяк под глазом - напоминание об убитом
охраннике.
- Ее счастье, что сомлела, а в следующий раз - сразу, без базара.
Свидетели нам не нужны.
- В какой "следующий раз"? - удивился Толстый. - Ты это про что, Гера?