"Евгений Сартинов. Подрывник ("Угро: Простые парни" #2)" - читать интересную книгу автора

одинокий. Еще, поди, и болел.
- Нет, он, хоть и на пенсии уже, но в силе был, работал.
- Где?
- Соседи говорят - на заводе. На "Металлопласте". И получал хорошо. Я
там квитки его по оплате на столе видел, не хуже чем у нас с тобой была
зарплата. Плюс пенсия.
В это время приоткрылась соседняя с комнатой покойного дверь, и
показалось заплаканное личико маленькой старушенции.
- Вы извините, но я тут все слышала из-за двери. Это я Васю нашла. У
меня ключ был от его комнаты. Василий Егорыч у нас правильный мужчина был.
Он не пил, не кололся, он не курил даже, вы понимаете? Вася же у нас на
заводе всю жизнь в передовиках ходил. Тридцать лет в одном цехе проработал,
все на доске почета висел. Как какой праздник - так среди премируемовых
непременно Серов будет.
- А кем он работал? - спросил Колодников.
- Он сначала мастером был, потом механиком цеха, а потом, после ухода
на пенсию - работником ОТК. Он был очень ответственным человеком, его даже
оставили на работе, когда начали увольнять лишних. Когда пошла эта... как
ее - конверсия, первым делом сократили всех пенсионеров. Понимаете - всех, а
его оставили. Просто в этом цехе он знал все досконально. Он за всех был - и
за мастера, и за ремонтника мог сойти, и всю электрику знал. Ну - просто все
знал. Незаменимый был в нашей мастерской человек.
- А что делал этот цех? - спросил Колодников. Женщина как-то даже
удивилась.
- Как что? Конечно продукцию. Самую разную, он небольших изделий, до
самых мощных.
Кто-то, может, и не понял бы этого разговора. Но в Кривове все
прекрасно знали, что "продукция" - это патроны, снаряды, или бомбы. Просто
город не выпускал ничего другого. А "изделие" - это как раз разновидности
этой самой продукции. В зависимости от номера, она имела больший или меньший
калибр, и большую или меньшую разрушительную силу.
- И, что, вы хотите сказать, что он не мог повеситься? - настаивал
Колодников.
Старушка пожала плечами.
- Да, кто его знает. Он же коммунист...
- Был, - попробовал уточнить Колодников.
- Нет, он остался коммунистом, Василий Егорович из партии не вышел. Он
всегда честным человеком был. "Я, - говорил, - убеждений не меняю". До сих
пор и взносы платил, и на все демонстрации ходил, и на пикеты, когда
памятник Ленину свалили. Как время есть, он туда, на площадь, с красным
флагом.
- А что же он тогда в бараке жил, если такой идейный и передовик? -
поинтересовался Фортуна.
- Да, ему должны были квартиру дать в восемьдесят шестом, а он
отказался в пользу одного слесаря. У того уже семья была большая, трое
детей. Вот он и отказался, пропустил того вперед. Дочь его тогда обиделась,
несколько дней с ним тогда не разговаривала. А тут эти времена пошли, дома
строить перестали, и все. Так и остался он на очереди первым.
- А жена у него была? - продолжал расспрашивать Колодников.
- Жена года три назад умерла, Нина Анатольевна. Хорошая была женщина,