"Мэй Сартон. Преображение любовью [love]" - читать интересную книгу автора

ли? А какие лекторы будут на этом судне?
- Ты хочешь узнать прямо сейчас?
- Да, пожалуйста. - Элис ответила так твердо, что тетушка даже не
пыталась спорить.
- Ладно, но придется подождать, пока я достану путеводитель и надену
очки. - Элис терпеливо ждала, сжимая трубку со страхом, холодящим сердце,
но потом, когда тетушка зачитала четыре незнакомые фамилии, успокоилась.
- А тема "Сулейман Великолепный" "Сулейман I Кануны (1495 - 1566) -
турецкий султан, при котором Османская империя достигла наивысшего
могущества." тебе подходит?
- Да, да, это интересно, - ответила Элис. - Увидимся в среду.
Она положила трубку, чувствуя себя очень глупо. Вероятность того, что
человек, которого она не желает видеть, может оказаться в этом круизе,
была ничтожно мала, тем более, что Сулейман вовсе не был предметом его
интересов. Когда страх постепенно исчез, она смогла вдоволь погоревать о
своих рухнувших планах и подумать, как сообщить об этом родителям.
Тетушка Луиза была настроена весьма миролюбиво, добродушно болтая за
едой и стараясь поднять настроение Элис. Но девушка в этом не нуждалась.
Решив накануне, что раз не удалось отвертеться от путешествия, то следует
хотя бы извлечь из него удовольствие, Элис изъявила готовность выслушать
рассуждения о местах, которые им предстояло посетить и осмотреть, если не
с искренним энтузиазмом, то по крайней мере с надеждой на отдых. Общество
тетушки успокаивало. Элис вспомнила, как Луиза, не задавая никаких
вопросов, принимала ее, когда ей требовалось забиться куда-нибудь, чтобы
зализать раны; как баловала ее, пока она не оказывалась в состоянии снова
трезво оценивать происходящее. Главное заключалось в том, что помощь
оказывалась без вопросов. Сначала Элис всегда бросалась к родителям, где
ее сразу встречал упреками отец, и это весьма угнетало. А мать проявляла
слишком много сочувствия, она дрожала над Элис, словно та была инвалидом,
не способным ничего для себя сделать. И, желая ей только добра, мама
всегда стремилась обсудить с ней происшедшее, пока это не становилось для
Элис просто невыносимым. К несчастью, она была единственным ребенком, и
родители любили ее слишком слепо и безоглядно. Спустя неделю или чуть
больше Элис была уже не в состоянии находиться с ними и удирала к тетушке
Луизе, та принимала ее без суматохи и причитаний, предоставляя полный
покой, в котором Элис пыталась прийти в себя после неудачного романа.
Сейчас же она возвращала тетушке долг, стараясь держаться
доброжелательно и любезно. Для начала она напомнила Луизе о пилюлях.
- Мои пилюли? - нахмурилась старушка.
- От головокружений.
- О, да, конечно.
Луиза направилась за ними в ванную, и Элис улыбнулась ей вслед.
Тетушка и в самом деле стала забывчивой, хотя выглядела вполне здоровой
благодаря своей фигуре. Ей, должно быть, сейчас шестьдесят шесть или семь,
подсчитала Элис. Не старая, но достаточно пожилая, чтобы обладать
раздражающими хворями и желанием быть уверенной, что в случае
необходимости кто-то окажется рядом. Тетушка Лу жила в некогда
великолепном особняке, которым семья владела на протяжении столетий. Не
будучи в состоянии содержать его, владельцы были вынуждены перестроить дом
под квартиры. Так что, хотя тетушка и жила одна, по соседству всегда были