"Жан-Поль Сартр. Экзистенциализм - это гуманизм " - читать интересную книгу автора

Англию и поступить в вооруженные силы "Сражающейся Франции" [13], что
значило покинуть мать, или же остаться и помогать ей. Он хорошо понимал,
что мать живет им одним и что его уход, а возможно и смерть, ввергнет ее в
полное отчаяние. Вместе с тем он сознавал, что в отношении матери каждое
его действие имеет положительный, конкретный результат в том смысле, что
помогает ей жить, тогда как каждое его действие, предпринятое для того,
чтобы отправиться сражаться, неопределенно, двусмысленно, может не оставить
никакого следа и не принести ни малейшей пользы: например, по пути в
Англию, проезжая через Испанию, он может на бесконечно долгое время
застрять в каком-нибудь испанском лагере, может, приехав в Англию или в
Алжир, попасть в штаб писарем. Следовательно, перед ним были два совершенно
различных типа действия, либо конкретные и немедленные действия, но
обращенные только к одному человеку, либо действия, направленные на
несравненно более широкое общественное целое, на всю нацию, но именно по
этой причине имеющие неопределенный, двусмысленный характер и, возможно,
безрезультатные.
Одновременно он колебался между двумя типами морали. С одной стороны,
мораль симпатии, личной преданности, с другой стороны, мораль более
широкая, но, может быть, менее действенная. Нужно было выбрать одну из
двух. Кто мог помочь ему сделать этот выбор? Христианское учение? Нет.
Христианское учение говорит: будьте милосердны, любите ближнего, жертвуйте
собою ради других, выбирайте самый трудный путь и т.д. и т.п. Но какой из
этих путей самый трудный? Кого нужно возлюбить, как ближнего своего: воина
или мать? Как принести больше пользы: сражаясь вместе с другими - польза не
вполне определенная, или же - вполне определенная польза - помогая жить
конкретному существу? Кто может решать здесь a priori? Никто. Никакая
писаная мораль не может дать ответ. Кантианская мораль гласит: никогда не
рассматривайте других людей как средство, но лишь как цель. Прекрасно. Если
я останусь с матерью, я буду видеть в ней цель, а не средство. Но тем самым
я рискую видеть средство в тех людях, которые сражаются. И наоборот, если я
присоединюсь к сражающимся, то буду рассматривать их как цель, но тем самым
рискую видеть средство в собственной матери
Если ценности неопределенны и если все они слишком широки для того
конкретного случая, который мы рассматриваем, нам остается довериться
инстинктам. Это и попытался сделать молодой человек. Когда я встретился с
ним, он сказал: "В сущности, главное - чувство. Мне следует выбрать то, что
меня действительно толкает в определенном направлении. Если я почувствую,
что достаточно люблю свою мать, чтобы пожертвовать ради нее всем
остальным - жаждой мести, жаждой действия, приключений, то я останусь с
ней. Если же, наоборот, я почувствую, что моя любовь к матери недостаточна,
тогда мне надо будет уехать". Но как определить значимость чувства? В чем
значимость его чувства к матери? Именно в том, что он остается ради нее. Я
могу сказать: "Я люблю своего приятеля достаточно сильно, чтобы
пожертвовать ради него некоторой суммой денег". Но я могу сказать это лишь
в том случае, если это уже сделано мною. Я могу сказать "Я достаточно люблю
свою мать, чтобы остаться с ней", в том случае, если я с ней остался. Я
могу установить значимость данного чувства лишь тогда, когда уже совершил
поступок, который утверждает и определяет значимость чувства. Если же мне
хочется, чтобы чувство оправдало мой поступок, я попадаю в порочный круг.
С другой стороны, как хорошо сказал Андре Жид [14], чувство, которое