"Жан-Поль Сартр. Только правда (Некрасов) " - читать интересную книгу автора

обругал он меня!
Вероника (берет трубку). Нет, Робер, нет, успокойся, это не провокатор.
Я тебе потом объясню. (Кладет трубку.) Хочешь поговорить с Мэтром?
Жорж. Нет, я теперь все понял. (Хохочет.) В первый раз в жизни я хотел
оказать человеку услугу. И, наверно, в последний. (Пауза.) Мне остается
только уйти. До свидания и... примите мои извинения.
Вероника. До свидания.
Жорж (внезапно приходит в ярость). Это идиоты, вот что! У них нет даже
воображения! Они не подозревают, что такое тюрьма! Я-то это знаю.
Вероника. Ты никогда еще не сидел в тюрьме.
Жорж. Не сидел, но я поэт. Я могу себе представить. Мне кажется, что я
уже в одиночке. Да знают ли они, что из тюрьмы половина выходит с чахоткой?
Вероника. Дюваля арестовали в октябре тридцать девятого. Он вышел в
августе сорок четвертого. Нажил чахотку.
Жорж. Тогда он сумасшедший!
Вероника. Нет, Жорж. Он - как ты: он хочет спасти то, что ему дорого.
Жорж. Дорого ему или вам?
Вероника. Ему, мне, нам. Тебе дорога только твоя шкура, и ты хочешь ее
спасти. Это естественно. А у Дюваля - его партия, его борьба, его читатели.
Это для него жизнь. Если он хочет спасти все, что ему дорого, он не может
бежать.
Пауза.
Жорж (яростно). Все вы - отвратительные эгоисты!
Вероника. Не понимаю...
Жорж. Ему захотелось тернового венца, вы будете ему аплодировать, а что
будет со мной? Я окажусь изменником, доносчиком, шпиком...
Вероника. Ты можешь...
Жорж. Нет, не могу. Меня свяжут, положат на кровать; полицейские по три
раза в день будут меня лупить. Чтобы перевести дух, они будут время от
времени спрашивать: "Дашь показания?" У меня распухнет голова. Я буду думать
об этих двух мучениках. Мне придется терпеть, потому что они захотели
сохранить свои белоснежные ризы. А если я не выдержу, вам это и нужно. Без
Иуды нет Христа. Ты думаешь, Иуде было легко? Я его понимаю. Но допустим,
что я все выдержу, что же я получу в награду? Плевки. Твой отец будет
печатать свои фальшивые разоблачения, а твои друзья будут праздновать
оправдание Дюваля и позорный финал лже-Некрасова. Все меня хотят разыграть,
как ребенка. (Пауза.) Вероника, объясни своим друзьям, в какое я попал
положение, может быть, они все-таки пожалеют меня и скроются?
Вероника. Не думаю.
Жорж. А, черт! Я должен был застрелиться у тебя на глазах. Это твое
счастье, что у меня не хватает смелости. (Садится.) Я ничего больше не
понимаю. У меня была своя маленькая философия. Она помогала мне жить. А
теперь я все растерял. Не нужно было мне лезть в эту проклятую политику.
Вероника. Уходи, Жорж, пора!
Жорж (у окна). Ночь. Пустые улицы. Сейчас я пойду по тротуарам,
прижимаясь к стенам. До утра. А потом... Хочешь знать правду? Я пришел к
тебе, чтобы меня арестовали здесь. В такую минуту очень важно, чье
человеческое лицо ты видишь последним: это лицо долго потом вспоминаешь. Я
хотел, чтобы это было твое лицо.
Она улыбается.