"Александра Сашнева. Тайные знаки" - читать интересную книгу автора

Турбулентность

Прошло несколько дней.
Ничего особенного не происходило, да и не могло произойти. Что может
случиться, когда целыми днями стоишь, склонившись над холстом и - вдыхая
испарения разбавителя, дым табака и запах ветра из окна - наваливаешь
килограммы краски, пласты краски, в экстатическом танце расплескиваешь цвет,
создавая суть и сияние. Хотя на холсте все - сияние. Все - иллюзия или ключ
к иллюзии, или окно, через которое можно уйти в и н о й мир. Иногда иллюзия
того, что ты можешь уйти в эту иллюзию так же мучительно сильна, как иллюзия
того, что ты можешь взять некий предмет из сна - стоит только покрепче сжать
руку.
Чтобы верно замесить пространтсво этого и н о г о мира, следует
правильно расфокусировать глаза, чтобы все время находиться в неком
состоянии, пограничном сну. Быть в сознании, не упуская ни на секунду
сладостной умиротворенности этого сна, тянуть этот сон точно карамель,
мелодию или нить Ариадны. И перестать быть существенным в этом привычном
мире, где варят кофе, покупают билеты и делят имущество. И начать
существовать в и н о м мире.
Марго вытерла тыльной стороны ладони лоб и, откинувшись, сощурилась.
Некое ощущение сообщило ей о том, что часть работы - увертюра, что ли -
завершена и требует перерыва. Марго встала с колен - это был ее странный
способ работать маслом (но что делать - на станке или этюднике, как это
полагалось по технологии - ничего не получалось). Город за окном превратился
в картинку Питера Брейгеля старшего. Он стал плоским и иллюзорным. Марго
повернулась внутрь комнаты. Ее обрадовало и одновременно расстроило то, что
никакой разницы между реальностью окна и реальностью начатых холстов она не
нашла.
Если сказать, что манера письма Коши была натуралистична и
фотографична, то это было бы неправдой - Марго смело отступала от данной ей
зрительными рецепторами информации. Натура была скорее поводом и способом
передать состояния или впечатления от натуры. Или являлись импровизациями по
поводу натуры. Это не был аналитический подход в духе Сезана или Пикассо.
Если бы продолжить традицию, то ближе всего Кошиной творческой концепции
оказался бы Гоген, Ван Гог и Кандинский. Страсть, пренебрежение пропорциями
в пользу впечатлений. Цвет - выражение внутреннего, но не внешнего.
И все-таки мир за окном и мир на холстах были равны в этот момент.
Равенство его заключалось в равном эффекте от созерцания того и другого.
Только теперь Марго вспомнила, что еще не завтракала, не умывалась и
вообще стоит в майке и в трусах, а на коленке у нее пятно синей "ФЦ",
которую не так-то просто отмыть.
Марго переступила начатый холст и, как была в майке и трусах (все равно
уже нет ни Ау, ни Лео, а собакам все равно), вышла в коридор. Бронзовая
защелка двери приятно щелкнула за спиной. Эта предосторожность не была
лишней - собаки не понимали разницы между холстами и полом. Никаго
представления о художественной ценности работ Аурелии им не удалось привить.
Зато они хорошо знали ценность корма, прогулки и хозяйской ласки, поэтому
тотчас выстроились за новой жительницей почетным эскортом.
- Нет-нет-нет! - покачала Марго головой, - Пока не умоюсь, даже и не