"Сат-Ок "Земля Соленых Скал" (повесть, написанная сыном вождя индейского племени шеванезов)" - читать интересную книгу автора

Я тем временем убираю в шалаше, выстилаю его мягкими веточками
можжевельника. Непемус привязывает на ближайшей сосне кусочек сала. Это
корм для синиц, наших друзей, - они всегда сопровождают нас в пути через
чащу. Потом он разжигает калюти - трубочку и садится у костра. Я слышу,
как вдали глухим эхом разносится среди деревьев вой охотящегося
волка-одиночки.
Я очень устал, хотя большую часть пути провел на спине Непемуса. С трудом
стягиваю мокасины, набрасываю на плечи волчью шкуру и сажусь возле воина.
Есть мне не очень хочется, но я все же нанизываю на стрелу кусочек мяса и
начинаю печь его над пламенем костра. Я сижу рядом с Непемусом и смотрю на
огонь. Он такой же красный и золотой, как тот, что согревал меня в шатре
родителей, только тот костер разжигала мать.
Высокое пламя ярко освещает лицо Непемуса с двумя глубокими шрамами. Это
следы борьбы с серым медведем, шкура которого висит в шатре воина. Смогу
ли я когда-нибудь одолеть силу и ярость большого медведя? Смогу ли я
когда-нибудь стать воином с таким славным именем, как Непемус? Ничего на
свете мне не хочется больше в эту минуту. Как достичь этого? Песня
Прощания говорит: "силой и разумом"...
Со словами песни я вспоминаю голос матери. Мне снова становится грустно,
хотя я сейчас мечтаю о том, чтобы стать воином и повесить в своем шатре не
одну шкуру серого медведя.
Песня Прощания прекрасна, но не все ее слова правдивы. Правда, что я
"ухожу в далекий путь", но я не забуду о ней, о Белой Тучке. Я буду
помнить ее всегда, хотя отныне я уже сам должен искать себе место у
костра, защищаться от ночного холода...
- Что это? - опомнился я внезапно. - Тауга!
В мои колени упирается передними лапами и лижет мне лицо большой серый пес
Тауга, мой друг. Прибежал. Не оставил меня одного. Братская душа поняла
мое одиночество, а может быть, и сама его переживала. Наверное, мать
показала ему наш след, и он прибежал к спрятанному в лесу нукевап.
Я обнял пса за шею и долго целовал его острую морду. Я даже забыл, что
Непемус смотрит на нас. И, хоть стыдно мне признаться, не одна слеза упала
в густую шерсть Тауги, будто я сидел в родительском шатре и имел право
реветь, как малыш, у которого мать отобрала деревянную ящерицу.
Голос Непемуса был суровым:
- Ути должен спать, должен отдохнуть. Завтра будет тяжелый путь для
молодых ног,

И снова дорога. В чаще встречает нас восход солнца и вой мугикоонс -
волков. Заслышав этот клич, Тауга поджимает хвост, поднимает голову и
отвечает протяжным стонущим воем. Кажется, что он вырывается из глоток
двух разных животных. Сначала вой Тауги, пронзительный, звучащий все выше,
а затем, после секунды молчания, в горле пса слышится сдавленное рычание.
Не говорит ли в собаке волчья кровь? Или в волке собачья? Во время волчьих
свадеб мой отец привязал мать Тауги в лесу. Так делают все. Какой же крови
у Тауги больше? На этот вопрос может ответить только Нана-бошо - Дух
животных.
Тауга помесь, как и все наши собаки. Лаять он не умеет, только воет, как
его отец - волк. Покрытый темной, густой, всегда вздыбленной на хребте
шерстью, этот пес с широкой грудью и сильными ногами - настоящий вождь