"Кэтрин Сатклифф. Единственная моя " - читать интересную книгу автора

уголок дома. - Где он?
- Вы ведете себя так, будто имеете на это право... Тонкая полоска
тусклого света пробивалась из-под двери дальше по коридору. Оливия
направилась туда, не обращая внимания на возмущенные возгласы служанки.
Девушка слегка приоткрыла дверь, быстро-быстро окидывая взглядом
комнату. Жаркий огонь пылал в камине. Напротив него стояло кресло с высокой
спинкой, у камина, по одну сторону от кресла была сложена кучка дров.
Приглядевшись, Оливия увидела, что поленья - не что иное, как ножки и
подлокотники столов и кресел. Обитые тканью сиденья и спинка валялись возле
двери.
Движение за спинкой кресла напугало ее, затем чья-то рука опустилась,
схватила ножку кресла и швырнула ее в огонь, разметав ворох трескучих искр.
Она тихонько вошла, не сводя взгляда со спинки кресла и
приостановилась, когда, наконец, показалась чья-то голова, а затем и плечи.
Опершись локтями о колени, опустив голову, Майлз Уорвик нетвердо держал
бутылку виски в одной руке. Одежда его была мокрой и грязной. Рубашка из
тонкого, дорогого полотна, казалась почти прозрачной и облепляла тело.
Он поднял глаза.
Ее сердце упало.
Он не проявил признаков удивления неожиданному появлению. Лицо его
выглядело еще более изможденным и осунувшимся, чем днем. Эти чудные глаза
изменчивого орехового оттенка прежде казавшиеся такими устрашающими, теперь
были полны грусти.
- Вы больны? - спросила она. - Или просто пьяны?
Он отвел глаза и испустил стон. Ни секунды не раздумывая и не мешкая,
Оливия охватила с каминной полки треснувшую вазу и сунула ему под
подбородок.
Минуту спустя она повернулась к изумленной служанке, неуклюже
топтавшейся в дверях.
- Я бы попросила вас принести вашему хозяину одеяло - он явно
простужен - и какую-нибудь сухую одежду. И еще, у вас есть хлеб?
- Это все, что у нас есть, - последовал угрюмый ответ.
- Хорошо. Принесите мистеру Уорвику чашку горячей воды и хлеба.
Поскорее, если можно, - подчеркнула она.
Служанка еще с минуту помедлила, но подчинилась.
Когда женщина ушла, Оливия вынула бутылку виски из руки Майлза и
поставила ее вместе с вазой на стол. Затем встала немного поодаль, в то
время как Уорвик продолжал держаться за голову.
Минута шла за минутой, Оливия уже начала думать, что он позабыл о ее
присутствии или, возможно, уснул с открытыми глазами. Он не говорил и не
шевелился, а просто продолжал неотрывно смотреть на пол между своих сапог, в
то время как комната, казалось, становилась все холоднее, а тишина -
напряженнее.
Где эта чертова служанка?
Наконец его голова поднялась. Уорвик еще раз оглядел свою гостью. Он
рассматривал ее пристально и бесстрастно, и она почувствовала прилив краски
к лицу.
Похоже, он был готов заговорить, когда появилась горничная с ворохом
помятой одежды и одеялом. Беатрис семенила следом, неся поднос с хлебом и
водой.