"Розмэри Сатклиф. Алый знак воина (приключенческий роман) " - читать интересную книгу автора

ячмень.
Он повернулся на твердых загорелых пятках и рысцой двинулся к длинному
овечьему загону на гребне холма. Обогнув его, он мимо небольшой хижины,
сложенной из дерна, вышел к пруду. На берегу Ханно, брат Флэна, промывал
настоем из бузины рану на спине овцы, чтобы на нее не садились мухи. На этот
раз Дрэм не остановился поболтать с Ханно, маленьким угрюмым человеком, с
глазами, как круглые агатовые бусинки, а твердой волчьей трусцой продолжил
свой путь к дому.
Вскоре он выбрался на зеленую дорогу, идущую вдоль гребня Большой
Меловой, от одного конца земли до другого. Некоторое время он бежал по ней,
затем пересек встречную тропу, начинавшуюся у прибрежных болот, и свернул от
моря. Солнце садилось на западе, когда он спускался по крутому склону в
лощину, где прятался его родной дом. Вечерний свежий воздух обволок всю
громаду гор, округлую, как спина гигантского кита; причудливые тени от
приземистого боярышника закрыли наполовину склон, а все кручи и выбоины,
невидимые при солнечном свете, теперь отчетливо вырисовывались в ярком
золоте заката. Их семейное пастбище у входа в лощину было уже погружено в
тень, но за ним - там, где ущелье расширялось, - дерновая крыша их дома,
хорошо просохшая за лето, поблескивала, словно собачья шкура, и дым был
трепетно-синим, как цветущий лен на ветру.
Он не пошел к калитке, выходившей прямо на поле, а отыскал в колючей
изгороди свой привычный лаз и прокрался к дому мимо коровника и навеса, где
стоял большой плуг, в который впрягали двух быков. Драстик, судя по всему,
был на охоте и вряд ли мог вернуться до темноты. Но мать и дед наверняка
были дома, и Блай, конечно, тоже. Когда он подошел к задней стене жилища,
его сразу обдало теплом. Дерн здесь был отогнут, чтобы дать доступ свету и
воздуху. Ему в голову пришла дерзкая мысль: "А что, если влезть на чердак и
спрыгнуть вниз, как уховертка из соломы, когда они ничего не подозревают".
Скат круглой, островерхой крыши, доходившей почти до земли, был
довольно пологий. Однако лезть по сухому дерну оказалось нелегко: ноги то и
дело соскальзывали. Стараясь не шуметь, он наконец добрался до дымового
отверстия. Теперь все было проще. Забравшись повыше, он крепко вцепился в
дерн и скользнул между торчащими балками. Ухватившись за конец балки, он
бесшумно - ибо, когда надо, никто не умел так тихо двигаться, как Дрэм, -
спрыгнул и растянулся на самом краю чердачного настила
Получердак под самой крышей был погружен в теплый таинственный мрак,
прорезанный, будто золотым мечом, полосой закатного солнца, проникшего
сквозь отверстие в дерне. Густой запах плесени и пыли перебивал еще более
острый пряный аромат трав, свисавших гирляндами со стропил, и резкий
звериный запах шкур, оставленных здесь до зимы. Тут же, под балками, среди
свежей бурой шерсти последней стрижки, лежали запасные хозяйственные орудия
и плетеные корзины с одеждой и обувью Рядом с травами и вяленой медвежатиной
была развешана конская сбруя, а на полу стояли кувшины с двумя ручками,
наполненные сладким душистым медом, которым вся семья кормилась от одного
сбора до другого
Там, где кончался настил, вечно в колечках дыма, поднимающихся от очага
к дымовому отверстию в крыше, свисали два щита: щит Драстика, перешедший к
нему от отца, и большой круглый щит из воловьей кожи с бронзовыми
украшениями. Он принадлежал деду и должен был в один прекрасный день стать
собственностью Дрэма.