"Уильям Сатклифф. А ты попробуй " - читать интересную книгу автора

решили сделать круг вдоль границ - лучший способ не пропустить ничего
интересного.
Планерки затягивались допоздна, тогда я оставался ночевать у Лиз. Она
жила в маленьком студенческом домике вместе с тремя однокурсницами,
отдельной спальни у них не было, поэтому мне приходилось устраиваться на
полу на диванных подушках. Что-то очень эротичное было во всем этом. Мы
выключали свет, долго болтали в темноте, и эти беседы все сильнее
напоминали разговоры на подушке. Комнату заполняла безмятежная
посткоитальная атмосфера, которую лишь слегка портил мой неуместно
поднимавшийся член.
Однажды во время такого подушечного разговора Лиз вдруг пожаловалась,
что у нее затекла шея.
- Хочешь, сделаю массаж? - предложил я.
- А ты умеешь?
- Еще бы, - сказал я, что на самом деле означало "ни разу в жизни не
занимался никакими массажами, но у меня получится".
Она перевернулась на живот, а я перебрался на кровать, откинул одеяло
и принялся мять ей затылок.
Сначала Лиз излагала причины, из-за которых у нее разболелась шея,
потом принялась рассказывать, какие замечательные массажи ей делал Джеймс.
Она все говорила и говорила, все о нем и о нем, так что я просто отключился
и перестал слушать. Я быстро сообразил, что надо делать, и голос ее
постепенно становился тише, паузы между фразами длиннее, пока паузы,
наконец, не победили.
Потом она стала издавать звуки. Я бы не рискнул назвать их стонами.
Это было бы преувеличением. Звуки не квалифицировались, как стоны, но это
были и не вздохи - что-то вроде "хм-с-оттяжкой".
Я теперь разминал не только шею. Я массажировал еще плечи и верхнюю
часть спины. Потом стал оттягивать ворот футболки, давая ей понять что эта
деталь одежды является единственным препятствием на пути к настоящему
массажу.
Это было, наверное, странное зрелище. В одних трусах я сижу верхом на
Лиз, массирую ей спину, а она в промежутках между "хм-с-оттяжками"
рассказывает мне о том, какие мы с ней хорошие друзья, и как сильно она
любит Джеймса.
Я стал закатывать футболку, пока она не скрутилась вокруг плеч.
Старательно массируя предплечья, я переместил ее руки за голову. После
этого футболка последовательно заняла несколько позиций: сначала у Лиз на
голове, потом у нее же на руках и наконец на полу.
Уфф!
Я сдвинул на место волосы и принялся разглядывать спину.
Длинную, округлую, элегантную, великолепную спину.
Теперь, когда никакие футболки не стояли больше у меня на пути, я
принялся гладить, мять и растирать ее долгими, легкими неторопливыми
движениями.
Она перестала говорить, и "хм-с-оттяжками" окончательно превратились в
стоны.
С боков я чувствовал выпуклости грудей. Они были прямо рядом со мной,
ничем не прикрытые, только прижатые к простыне. А я был прямо рядом с ними.
Через некоторое время я сполз ниже и занялся ногами. По дороге я успел