"Владимир Савченко. Похитители сутей." - читать интересную книгу автора

руку и, по-прежнему прикрываясь левой, погрозил пальцем,- не делайте, как
говорится, le bonne mine au mauvias jeu! * Я уже давно на Земле. Полгода!
И вам я их припомню, эти полгода моей жизни. Как говорится, никто не забыт
и ничто не забыто, да-с!
[* Хорошую мину при плохой игре. (Франц.).]
- Ступай, дорогой,- служитель мощной дланью направил профессора к
дверце,- одевайся скорей. Никто, говоришь, и ничто не забыто? А как ты
меня обзывал, помнишь? Одевайся живей, приятель, мне нужен твой шиворот.
- Лаврентий Павлович,- строго сказал Звездарик,- вы на работе!
Снаряжайте, пожалуйста, пробника.
- А... сэйчас! Ладно, дорогой,- обратился служитель к Воронову, который
теперь спешил одеться и убраться,- уходи целый. Ничего, я не все время на
работе. И теперь у тебя есть не только голос, чтобы оскорблять, но и морда.
Под это напутствие он принялся прилаживать контактки к телу пробника.
Профессор Воронов, застегиваясь на ходу, вылетел в коридор, его
"Безобрразие;" прозвучало где-то вдали. Мегре взглянул на Звездарика
неодобрительно, а Лили-НООС с откровенным презрением: как распустил
подчиненных!
- Незаменимый человек,- развел руками Семен Семенович.- Его тоже надо
понять. Так,- он повернулся к жене поэта,- займемся вашим делом. Вы
желаете забрать вашего мужа таким, каков он есть, правильно?- Та кивнула.-
Чудненько. Мы вправе отпустить его "некомплектным", руководствуясь теми же
соображениями, по каким психиатры отпускают из клиник не опасных для
окружающих душевнобольных. Вы сейчас с ним побеседуете, оцените, насколько
он в норме и в форме, и если не передумаете, то с богом. Только
выдвиньтесь, будьте любезны, вперед.
Жена поэта вышла к сетке. Служитель вкатил под "стену плача" обряженное
пробное тело. Витольд Адамович игрой клавиш на панели послал в него из ЗУ
"некомплектов" личность Майского
Этот мужчина не гыкал, не дергался, не выгибался - слез с носилок, вяло
осмотрелся, сел на табурет, сунув руки между колен. Спереди он, надо
признать, выглядел ничуть не привлекательней, чем со спины: низкий покатый
лоб, так же далеко отступающий назад подбородок, маленькие глазки, широкие
брови, приподнятые в каком-то горестном удивлении, жилистая шея с крупным
кадыком выносила голову более вперед, чем вверх. Единственным
замечательным предметом на лице был нос - большой, лилово-красный и
бугристый. На впалой безволосой груди был овальный сизый шрам от пулевого
ранения - под левым соском, напротив сердца.
- Но это не мой муж! - воскликнула женщина.
- Пробное тело принадлежит Спиридону Яковлевичу Математикопуло, сорока
пяти лет, без определенных занятий,- пояснил начотдела, пожал плечами,-
чем богаты, тем и рады.
Мужчина поднял голову, взглянул на сетку, молвил сипло:
- Здрасьте, чего ж это я не твой? А чей же еще?
- Вы признаете, что это ваша жена?- спросил Звездарик.
- Моя, а чья же еще? Люська, Людмила Сергеевна Майская.
- Олеже-ек! - жена всхлипнула, приложила платок к глазам.
- А чего это ты сразу начинаешь: не мо-ой!.. Другого, что ли, завела?
Смотри мне!
- Олежек, ну о чем ты говоришь! Но тело у тебя какое-то...