"Владимир Савченко. Жил-был мальчик" - читать интересную книгу автора

А книга как раз и выражала словами то, что накапливалось где-то в
подсознании, чувствовалось, учитывалось, но не осмысливалось. Словами! -
вот что было неприятней всего. По ним выходило, что и убеждения, и
принципы, и приличия, которые соблюдал Петр Иванович, он соблюдал как
правила игры и менял соответственно тактику игры, когда менялись правила.
Цель же игры была простая: выделяться и жить получше, жить получше и
выделяться. А для этого надо было держаться в струе, да не просто
держаться, а расторопно, с инициативой, чтобы струя не только влекла -
выносила вперед. Для этого надо было, повинуясь биологическому инстинкту,
сторониться слабых или даже добивать их-не по-крупному, разумеется, а в
пределах правил игры. А все сложные чувства, которые возникают, мешают
вести игру, - в подсознание. Туда их, чтобы не доводить до обнаженной
словесной ясности.
Теперь же слова были найдены. Они находились в согласии с теми
чувствами досады, неловкости, недовольства собой, душевной усталости и
настороженности, которые накапливались в Петре Ивановиче годами, - в таком
согласии, что об иной трактовке себя, своей сокровенной прежде сущности не
могло быть и речи. "Я теперь сам перед собой как голый", - расстроенно
подумал Петр Иванович.
Но почему про него? За что? Ведь и другие не лучше, у всех, наверно,
есть что-то потаенное, все грешны. За что же именно его кто-то неизвестно
как выбрал в подопытные кролики? И как это сделали-то, как подсмотрели в
его память? Телепатия, что ли? И ведь не то даже страшно, что он голый, а
- голый среди прилично одетых. "Ведь это же... как бишь слово-то, еще на
матюк похоже? - ага, эксгибиционизм! Пусть бы автор обнажал себя, если ему
охота.
Меня-то зачем? Нашли тоже злодея! Ну, стремлюсь жить получше. Так ведь
потому и стремлюсь, что плохо жилось. Но других не тесню, не обираю. И
дело делаю".
Он поморщился, вспомнив, что и делам его в книге была иная мера. То,
что Петр Иванович считал наиболее значительным в своей жизни, что
возвышало его в собственных глазах и глазах окружающих: свои научные
работы и изобретения, самостоятельное руководящее положение, равно как и
то, что он хороший мужчина, сына-наследника имеет, - трактовалось так,
будто все это не столько он сделал, сколько с ним сделалось. Есть у него
способности, отменная память, желание работать, есть где и над чем вести
исследования - вот и результаты. И достигнуты они благодаря той же
наклонности Петра Ивановича выделяться: чтобы знакомые говорили о нем, что
он "голова" и "может", чтобы он сам думал о себе, что "голова" и "может",
чтобы скорее превзойти Ивана Петровича, который много о себе мнит, и т. д.
Мужские же качества и наследник - :"то и вовсе от природы.
А вот дела - мелкие, даже не дела, пшик один, говорить не о чем, -
оставшиеся лишь досадным мусором в памяти: реплика на каком-то совещании,
умолчание в тех случаях, когда надо было сказать правду, которую только он
знал и мог сказать, мелкие житейские передергивания, идея, которую
забросил (было:
увлеченно и возвышенно размышлял над ней полгода, потом спохватился,
что она может отнять и полжизни, выбросил из головы, занялся тем, что в
руки давалось), - все это "Книга жизни" рассматривала подробно. И выходило
по ней так, что эти "мелочи" представляют собою те ничтожные, в доли