"Аркадий Савеличев. Последний гетман (Сподвижники и фавориты) " - читать интересную книгу автора

скакавших обочь, передавал флягу с коня на конь, заметил и его рьяную рожу,
тоже сунул флягу. Он в подражание другим лихо влил в глотку. Офицерик, и
всего-то чуть старше его, похвалил:
- Так-так, Кирилл, не отставай от нас.
- А як жа, не отстану!
Брат Алексей, занятый горячими разговорами со своими приспешниками,
только сейчас заметил младшенького, махнул было:
- А ну брысь домой!
Но цесаревна, всем правившая здесь, остановила горячую руку:
- Охладись, Алешенька. Пускай привыкает. Иль не твоей крови?
Что-то такое шепнула на ухо, что брат Алексей хмыкнул:
- Гы-гы... моя господыня!...
Но гыкать было уже некогда. Рядом с санями и скачущими офицерами пешью,
но не отставая, бежали гренадеры. Как оказалось, встречающие. Вся остальная
гренадерская рота стояла уже в строю. Уму непостижимо! Цесаревна Елизавета,
как заметил Кирилка, в кирасе поверх платья и в накинутой кем-то - да кем
же - братом Алексеем! - на плечи собольей шубе - встала перед строем на
колени, с крестом в руке. Слова Кирилка слышал, как бывало в Лепешках с
церковного амвона, - восторгом обметали душу:
- Ребятушки мои... клянусь умереть за вас!... В ответ - будто пушечный
залп по шеренгам:
- Матушка Государыня, клянемся... наша Государыня... умрем за тебя!...
Надо было видеть, как светло она рассмеялась:
- Умирать-то погодите. Еще Зимний дворец не взят.
Прямо от Преображенских казарм всей ордой и двинулись на Зимний дворец.
Какой уж там строй! Двое саней с главными заговорщиками, конные офицеры - и
пешей рысью гренадеры. Вдоль всего Невского, как по дворцовому паркету!
В конце Невского, пошептавшись в санях, решили идти пешью. Чтоб лишнего
шуму не поднимать. Во дворце ведь не без охраны. Кирилка слышал такие имена,
как Миних, других громких генералов. Поди, воители еще с петровских времен.
Смело спрыгнула в оснеженную грязь из саней цесаревна Елизавета, ее тут
же подхватили на руки брат Алексей и, под стать ему, рослые гренадеры. Так
на руках на ступеньки дворца внесли. Те же гренадеры, с примкнутыми штыками,
уже и расчистили путь - кого повязали, кому слишком ретивый рот заткнули.
Офицеры выхватили шпаги. Выхватил свою оржавленную чердачную шпажонку и
Кирилл. У брата Алексея хватило еще нахальства посмеяться:
- Ну, воитель!... В санях оставайся. Без тебя обойдемся.
Не слишком-то противилась охрана, бросала оружие и склоняла повинные
головы. Только четверо офицеров не хотели сдаваться, отмахивались шпагами от
штыков, а один, с пронзительно визгнувшей шпагой, бросился на цесаревну.
Брат Алексей загородил дорогу. Тоже ведь был при шпаге, но, как и Кирилка,
видно, не умел с ней управляться, - просто схватил нахального приспешника и
бросил на гренадерские штыки. Закололи бы в минуту, да цесаревна закричала:
- Нет-нет, не надо крови!...
Не могли ослушаться гренадеры. Шпагу незадачливого офицерика просто
изломали, а самого, поколотив, связали.
Дальше, в глубь дворца, цесаревна передом пошла. Правда, обочь брат
Алексей с обнаженной шпагой, и офицеры, многие с палашами, и гренадеры со
штыками.
- А ты... холява хохлацкая!...