"Михаил Савеличев. Возлюби дальнего (Фантаст. повесть)" - читать интересную книгу автора

настолько удивительно, что Леонид Андреевич вскрикнул. Лес здесь, на
Пандоре, не мог кончиться по определению. Он раскинулся на всем ее
единственном континенте, поглотив, сожрав все свободное пространство. Он
сделал лишь единственную уступку далеко на южном побережье, где увяз в
самых грандиозных дюнах среди планет Периферии. Но и там он сопротивлялся
изо всех сил, выбрасывая вновь и вновь свои передовые отряды в глубь
песков, к Алмазным пляжам. А вот здесь, в самом центре его царства, его
империи, расползалась черная неопрятная язва - совершенно голая земля.
Бугристая, сморщенная поверхность угрюмо смотрела на стоявшее почти в
зените солнце. Ни остатков деревьев, ни пеньков, ни тушки какого-нибудь
завалящего рукоеда. Черная пустошь, словно после удара "берсерка" или
взрыва маршевого двигателя звездолета. Мрачная дыра посреди залитого по
самые макушки красным туманом леса.
- Вторая фаза Выпадения, - почему-то шепотом объяснил Поль.
- А какая первая? - спросил Леонид Андреевич. - Красный туман?
- Да.
- Мы любим пластмассу, уран и бетон, - пробормотал Шестопал, задержав
вертолет на самом краю черной язвы.
- А туда спуститься можно? Я, конечно, не настаиваю...
Поль посмотрел на часы.
- Ну, минут десять у нас есть. Давай, Андрей.
- Тогда держитесь, - честно предупредил Шестопал. - Будем падать.
Полозья коснулись земли удивительно мягко, хотя Леонид Андреевич
внутренне весь сжался, приготовившись к сильному удару. Шестопал
действительно был ас. Шестопал был герой, это ощущалось за версту. Шестопал
тоже любил штурм и натиск, штурм унд дранг, как сказал бы Бадер. Как и
многие на этой планете. И как еще несколько миллиардов землян на совсем
других планетах. Нам с вами не по дороге, так, кажется, он сказал этому
несчастному Атосу-Сидорову. А что сказать Шестопалу? А что сказать еще
миллиарду молодых, энергичных, умных, любящих свою работу и совершенно не
берегущих собственные жизни и жизни тех, кто с ними рядом?! Не окажется ли
однажды так, что по этой дороге побредет он один? Ну, может быть, в обнимку
со Странником. Тот тоже не любит штурм унд дранг...
- Извините, - сказал Шестопал, выбираясь из ложемента.
Горбовский вздохнул.
Это была просто земля. Земля Пандоры. И не было бы в этом ничего
удивительного, если бы не чудовищная биологическая активность планеты, где
из каждого свободного клочка должно что-то расти, переть, вылезать или
выползать. Землянам просто повезло со Скалами, где тонкий почвенный слой не
давал прижиться девяноста девяти и девяти десятым процентам местной флоры.
Да и то регулярно приходилось проводить чистку территории, избавляясь от
сорняков.
Леонид Андреевич осмотрелся. Пятикилометровый пятачок был окружен
лесом, доверха залитым красным туманом. Не лиловым, а красным. Его языки
осторожно ложились на голую поверхность, словно пробуя ее на вкус, и тут же
отдергивались назад, словно вкус этот был отвратителен. Поль стоял,
прислонившись задом к вертолету, сложив на груди руки, и смотрел в небо.
Шестопал осматривал машину.
- Загадочное явление, - изрек Леонид Андреевич. - Сюда бы биологов, а
не звездолетчика...