"Екатерина Савина. Восставшая из ада ("Ведьма" #3) " - читать интересную книгу автора

Впрочем, что именно случится, парнишка предположить скорее всего не мог
не мог, и думать об этом ему, наверное, не хотелось.
Как, впрочем, и мне.
Всеобщее безмолвие становилось совершенно непереносимым. Мне захотелось
что-то сделать - громко закричать, затопать ногами - все, что угодно - но
только чтобы лопнула эта проклятая тишина.
Бритоголовый официант с пластиковым стаканчиком в руках спустился на
дно котлована, осторожно, стараясь не расплескать содержимое стакана. Когда
он оказался рядом с пареньком, передал ему стакан стольторжественно, будто
вручал ключ от города или первый приз за какое-нибудь невыносимо трудное
пройденное испытания.
Паренек принял стакан, от волнения едва не опрокинув его.
Я посмотрела посмотрел вокруг, у каждого зрителя, так же, как и у меня,
было по стакану.
Черт, я совсем забыла, когда у меня в руках оказался...
Я поднесла стакан к губам и поняла, что жидкость, содержащаяся там -
тот же самый напиток, который я пила в "Черном Лотосе"
"Не буду пить, - подумала я, - наберу в рот и выплесну потом. Совсем не
нужно, чтобы я снова очутилась в том бессознательном состоянии, в котором
была в ночном клубе. Я ведь совсем не помню, что тогда со мной было".
Человек в черной хламиде выступил из провала в стене. В руках его
каким-то чудом тоже оказался такой же стакан, как и у всех присутствовавших
в этом чудовищном амфитеатре. Он поднял руку, и ночная мгла вдруг пала,
пронзенная десятком ярких лучей.
Я едва не вскрикнула от неожиданности. Но все остальные собравшиеся
были, по всей видимости, осведомлены относительно того, что на сваях вокруг
котлована крепились громадные буркала концертных прожекторов, которых я
раньше не заметила, и совсем не удивились.
Только загудели одобрительно.
Капюшон черного человека медленно сполз на спину, обнажив обритую
наголо голову и на свет прожекторов явилось безбровое бледногубое рыбье
лицо, провалы глаз зияли черными ямами.
- Захар! - прошелестело в толпе.
Я не удержалась от того, чтобы тихо охнуть. Такое впечатление произвел
на меня этот Захар. Подумав о том, что мне предстоит еще и общаться с ним
один на один, я крепко стиснула зубы.
Мне страшно было смотреть на это лицо - ни капли жизни не было в нем,
ни одной складки, проложенной прожитыми годами - лицо Захара было неподвижно
и холодно, как лицо мертвеца, который родился мертвецом и прожил всю жизнь,
даже не открыв глаз.
Захар опустил веки и его лицо вовсе стало похоже на посмертный слепок.
Он опустил руку, наклонил голову...
И запел. Заунывные звуки органично вплетались в ночную темноту, петляя
между лучами прожекторного света. Это пение - дикое, невыносимое -
продолжалось всего несколько минут, но когда утихло, мне показалось, что
прошел добрый десяток лет с тех пор, как запел Захар.
Захар вдруг резко оборвал заунывное пение и поднял голову. Теперь он
смотрел прямо на меня.
Паренек на дне котлована неожиданно вскрикнул. Я подумал вдруг, что и
ему тоже показалось, будто Захар на него смотрит.