"Владимир Савватеев "Выздоровление"" - читать интересную книгу автора

Через день мне ставили банки и горчичники. Однажды, вечером пришел
медбрат Ваня. "Готовься Савватеев, сейчас будем ставить горчичники!"-
сказал он и я сразу понял, что он навеселе. Хорошо, что в тот день
пришла очередь горчичников, а не банок. Не то он бы поджег меня
вместе с кроватью. Что-то напевая он налил в лоток воды и достал
горчичники. Я сел к нему спиной и задрал майку (очень неудобно, когда
из живота торчат провода). Ваня обмакнул горчичник и налепил его мне
на спину. В следующую секунду я заорал ("И вскрикнул внезапно,
ужаленный князь") и спину у меня свело от холода. Когда Ваня кончил
смеяться он объяснил мне, что отключили горячую воду и он набрал той
воды, которую не отключили, то есть холодной. Я отказался от таких
горчичников и сказал, что лучше сам нагрею воду кипятильником. Ваня
сказал:"Ну и неженка ты Савватеев!" и ушел.

В другой раз меня испытал на прочность медбрат Арсен. Это было еще
до горчичников, в пору, когда я находился еще на грани вменяемости.
Он должен был поставить мне две капельницы, одна с кровью, другая с
каким-то лекарством. Несколько раз ткнув мимо вен, он наконец
решил, что попал и удалился довольный собой, оставив меня в таком
положении: в одной руке капельница с кровью воткнутая мимо вены,
в другой руке капельница с лекарством и тоже мимо. Хорошо, что в
это время ко мне зашел Славик. Я почувствовал как правая рука
наливается распирающей болью. Лекарство давало себя знать. Я сказал
Славке, чтобы он позвал медбрата. Славка, видя мое перекошенное
лицо убежал за помощью. Ждать было невыносимо. Рука уже вся горела
до самого плеча. От жжения у меня даже выступили слезы. В то
же время другая рука была нейтрализована второй капельницей и
не могла ничем мне помочь. Боль нарастала. Я шепнул:"Гады,
фашисты!" (не помню всерьез или в шутку. "Фашисты" - это я
позаимствовал у Максима. Славка рассказывал, что когда Максиму
ставили укол перед зондированием, он кричал:"Что же вы делаете!
Пустите! Немцы, фашисты! Пустите!" и т. д.) Так вот я шепнул это и
приготовился к переходу в пятое измерение. Помощь пришла в
последний момент. Арсен, полный сомнений и недоверия, выдернул
наконец капельницу и поставил даже какой-то обезбаливающий укол. Тем
временем, вторая капельница тихо-мирно заливала мне под кожу кровь.
На общем фоне правой руки это было совсем не больно, но от этого не
менее вредно. Еще несколько попыток Арсена попасть мне в вену не
увенчались успехом. Тогда он сбегал в реанимацию за медсестрой (там
работают настоящие асы) и она вставила мне иглу в тыльную сторону
ладони. Через некоторое время после арсеновских пристрелок на левой
руке у меня расцвел огромный синяк с черезвычайно богатой цветовой
гаммой.

Пункция. Еще с детства, со времен первой моей операции у меня
сохранились об этой процедуре крайне неприятные воспоминания. Теперь
же, ко всему прочему я понимал в чем ее суть (через спину, длинной
иглой прокалывают плевральную полость и откачивают из нее кровь).
Поэтому, когда меня повели в процедурный кабинет, я весь трепетал.