"Игорь Савельев. Бледный город (Повесть про автостоп) " - читать интересную книгу автора

Сейчас-то Настя уже привыкла, а вот когда-то это стало неприятным
открытием для начинающей "стопщицы"... Помнится, впервые - года два назад -
ее высадили километрах в семидесяти от родной Тюмени, и первое, что она
увидела... раздавленную кошку. Несчастная, по видимости, мало что успела
понять. Кошка была не сбита, а именно раздавлена, и кишки аккуратненько
лежали в сторонке. Это было чудовищно... Машину Настя поймала только через
полчаса и с сухими глазами. В те годы она еще плакала из-за таких вещей.
По другую сторону трассы - пара бестолково состыкованных вагончиков,
мятых-перемятых, крашеных-перекрашеных, являющих собой обычную дорожную
закусочную, каких много на Урале... Дымок, вьющийся над железным корытом для
шашлыка. Пара "КамАЗов" слева от вагончиков.
Все те же тишина и безмятежность.
Вам кажется странным, что молодую девушку никто не подбирает? Да нет
- такое бывает, пускай и не часто... Просто женственного в облике
автостопщицы, как правило, меньше всего. Здесь все: и желание отгородиться
от всяческих приставаний, и демонстративное отделение себя от "плечевых"^6,
да и просто - одежда должна быть удобной и функциональной, и только. Настя
была в болоньевой ультражелтой куртке - очень тонкой, тот самый случай,
когда "светит, но не греет". Грубые ботинки, джинсы. А волосы собирать ей не
пришлось: прическу Настя носила "под мальчика", так было удобнее жить. И
никакой косметики, естественно. Настю это вообще не очень заботило - ни
здесь, ни, кстати, в городе... О мнении посторонних людей она думала меньше
всего. Комфортно - и ладно.
Так и стояла она на обочине, и курила, и думала - глядя поверх
деревьев, думала... О чем? Сплюнула. Бросила бычок. Не особо уже надеясь,
подняла руку какой-то полной под завязку легковой. Что ж, надо было
возвращаться в шашлычную, так как ловить тут было больше нечего - в прямом
смысле.
А все же хорошо у леса. Воздух. Дальше, за Уфой - где-нибудь за
Дюртюлями, - степи, степи пойдут...
За те пятнадцать минут, что она стояла на трассе, в кафешке ничего не
изменилось. Те же лица за теми же столиками. Девке за прилавком лет
шестнадцать (видимо, местная), а в глазах почему-то - тоска смертная.
Из хриплых динамиков гремит очередной хит из всех этих бесчисленных
сборников, "шоферские" они называются: "А с тобой, мой мусорок, я попутала
рамсы"... Почему блатняк? Почему всегда блатняк? Что, все эти люди за
столами, все эти люди за рулем - они сидели, что ли?
Путешествуешь по центру России, а чувство такое, что о Колыме услышал и
узнал - все.
За дальним столиком восседал хозяин заведения - мощный, немолодой,
импозантный, как и все седые уже кавказцы. Сидел и перебирал какие-то
бумажки, накладные. Сидел и заправлял тут всем.
- Вернулась? Я же гаварил. - Акцент не слишком, но ощущался. - Вечер
уже, куда ты сейчас поедешь? Садись. Я тебя покормлю.
Настя присела, поставила рюкзак, прилипла рукавом к клеенке.
Клеенка, кстати, была забавная, с довольно милыми рисунками...
Отличительная черта всех этих кафешек у дороги: какие-то детали нелепой
здесь, душу щемящей домашности.
А в остальном... Стены из фанеры, неглохнущий динамик под потолком,
кем-то уже проковырянный... Несколько мрачных и могучих дальнобойщиков