"Роберт Сойер. Обрести бессмертие" - читать интересную книгу автора

Питер отошел от стойки и направился в главный корпус. Из приемного
покоя туда вели массивные двойные двери. В третью операционную можно было
попасть двумя путями. Он выбрал тот, что проходил мимо часовни.

Питер оставался равнодушен к религии. Его родители, жившие в
Саскачеване, были белыми канадскими протестантами. Последний раз Питер был в
церкви на чьей-то свадьбе. Предпоследний - на похоронах.

Из коридора ему было видно чету Банделло. Они сидели в часовне на
длинной скамье. Мать юноши тихо плакала. Отец обнял ее за плечи. Сильный
загар и цементная пыль на клетчатой ковбойке - наверное, строительный
рабочий, скорее всего каменщик. В Торонто многие итальянские иммигранты
этого поколения работали на стройках. Они приехали в Канаду после второй
мировой войны и, чтобы обеспечить лучшую жизнь своим детям, не зная
английского, вынуждены были браться за любую тяжелую работу.

И вот теперь сын этого человека мертв.

В оформлении часовни не было символики определенного вероисповедания,
но отец мальчика смотрел вверх, словно видел на стене распятие, видел там
своего Иисуса. Он перекрестился.

Где-то в Садбери, Питер знал, сейчас ликовали. Сердце везут! Чья-то
жизнь будет спасена.

Но какой ценой!

Он медленно пошел дальше.

Наконец Питер добрался до комнаты, где хирурги готовились к операции.
Отсюда через широкое застекленное окно хорошо просматривалась сама
операционная. Большая часть хирургической бригады уже была на месте. Тело
Энцо тоже было подготовлено: грудь выбрита, смазана двумя слоями раствора
йода, и операционное поле заклеено прозрачной пленкой.

Питер старался рассмотреть то, что другие были обучены не замечать:
лицо донора. Правда, видно было не так уж много; большая часть головы Энцо
была закрыта тонкой хирургической простыней, наружу выглядывала лишь трубка
дыхательного аппарата. Трансплантологи сознательно не интересовались
личностью донора - так легче, считали они. Питер, наверное, единственный из
всех присутствовавших знал имя юноши.

В "предбаннике" операционной были две мойки. Питер приступил к
обязательной восьмиминутной процедуре мытья рук, и цифровой таймер над
мойкой стал отсчитывать время в обратном направлении.

Минут через пять прибыл сам доктор Мамиконян и начал мыть руки у
соседней мойки. Серо-стальные волосы и сухощавое удлиненное лицо делали его
похожим больше на стареющего супермена, чем на хирурга.