"Мерил Сойер. Поцелуй в темноте " - читать интересную книгу автора

подняла голову, впервые встретившись с ним глазами. Его взгляд был таким
пристальным, что она вздрогнула. Она и забыла, как завораживают его глаза -
светло-голубые, с черными крапинками, с такими же темными ресницами, как
его волосы.
Лицо у него было мужественное, выразительное, от него трудно было
оторваться. Оно казалось бы излишне угловатым, если бы не два небольших
шрама, похожих на вырезы на безопасной бритве. Что бы ни было причиной
появления шрама у него под глазом, ему повезло, что он не ослеп. Второй
шрам, не менее глубокий, красовался у него на лбу, почти в том месте,
откуда начинали расти волосы. Она знала о существовании третьего шрама,
такого же, как эти два, скрытого его густой шевелюрой.
У Митча была характерная манера слегка наклонять голову набок, словно
он напряженно прислушивался к собеседнику, ловя каждое слово. В свое время
это кривлянье казалось ей очень милой манерой, теперь же только раздражало.
Она знала Митчу истинную цену: это амбициозное ничтожество затравило
невинного человека и тем свело его в могилу.
- Должно быть, мы уже угодили в ад, - насмешливо проговорил он.
- В каком смысле? - Хорошо сработано, Ройс: вопрос прозвучал вполне
небрежно.
- "Подонок! - передразнил он ее. - Ты скорее сгоришь в аду, чем я
снова стану иметь с тобой дело".
Она припомнила эти свои гневные слова и еще много других слов.
- Вы правы: мы в аду.
- Насколько я помню, - продолжал Митч, с улыбкой скользя по паркету и
сжимая ее слишком сильно, чтобы она могла расслабиться, - в нашу последнюю
встречу вы обещали... Не припоминаете?
- А как же: отрубить вам яйца ржавым мачете.
- Вот-вот. Очень женственно!
Да, это ее обещание трудно было назвать образцом утонченности. Она
обезумела, когда Митч заявился на похороны ее отца. Ржавое мачете
показалось ей самым подходящим орудием казни для Митча. Убивать его
неторопливо, причиняя адскую боль, было бы надлежащим способом мести за
отца.
Митч наклонился к ней. Она увидела его беспокойные синие глаза в
нескольких дюймах от своего лица. О, с каким наслаждением она бы его убила!
Но отца этим не вернешь. Его ничем не вернешь. Она заметила, что Арнольд
Диллингем наблюдает за ними, и выдавила подобие улыбки.
- Кстати, насчет моей анатомии... - Митч самодовольно ухмыльнулся. -
Если вы потрогаете молнию у меня на брюках, то поймете, что вам следовало
бы побывать сегодня у меня дома.
- Да вы настоящий мерзавец!
- Вы не первая обращаете на это мое внимание. Вы тоже не изменились,
разве что обручились. - Он посмотрел на ее левую руку, лишенную
украшений. - Какое прекрасное обручальное колечко!
- А что за кольцо я надену через неделю! С бриллиантом в форме груши,
размером с дверной набалдашник. Девять каратов!
Это его отрезвило. Однако она пожалела, что обмолвилась об огромном
бриллианте, на котором настоял Брент. Дело было не в размере камня, а в
Бренте. Ее подлинной добычей был он сам. Она до сих пор не привыкла к
мысли, что он остановил свой выбор на ней, когда к его услугам были все