"Елена Сазанович. Перевернутый мир" - читать интересную книгу автора

Елена Сазанович

Перевернутый мир

Часть первая ЛЕСНОЙ БОГ

Я никогда не верил, что человек может быть одинок в большом городе.
Наверное, потому что никогда в таком городе не жил. Издалека мне казалось,
что сбежать от одиночества можно. И бежать от одиночества нужно именно в
столицу. Стоит только окунуться в толпу, услышать постоянный визг машин,
ослепнуть от мигающих неоновых огней супермаркетов. И спрятаться наконец-то
от одиночества.
Я и понятия не имел, что здесь, в огромном городе, одиночество еще
более страшное и еще более безнадежное. Вырваться из него гораздо труднее.
Потому что им заражены все. Эта болезнь точит людей изнутри, хотя в этом
никто не признается - даже самому себе. Все суетятся, мечутся, нагружают
себя искусственными заботами, проблемами и делами, боятся свободных минут,
потому что не хотят оставаться с собою наедине. И признаться себе в
одиночестве. Именно в этом шумном многомиллионном муравейнике я понял, что
город - сам по себе одиночка. И каждый человек в нем также одинок.
Если бы меня раньше спросили совета - где можно по-настоящему побыть
одному, я бы наверняка без раздумий ответил: на природе. Сегодня я без
всяких сомнений посоветовал бы снять квартирку в столице, желательно на
каком-нибудь многолюдном проспекте или с видом на шоссе. И пожить там
пару-тройку дней... И все. Больше бы у меня совета не спрашивали.
Ведь только теперь я понимаю, что на природе один не бываешь. Потому
что природа не оставляет человека одного. Природа умеет задавать вопросы и
отвечать на них, она умеет слушать и умеет понимать. В лесу обязательно
встретишь какого-нибудь заблудившегося грибника. И он непременно посидит с
тобой у костра, выпьет "по пятьдесят" и послушает твою историю об удачной
(или не очень удачной) жизни. Или расскажет свою. Толпа не слушает историй и
не рассказывает их. Толпа людей мало отличается от механического стада
машин. Те же дороги, те же светофоры, та же сумасшедшая спешка...
Такие мрачные мысли нагнала на меня весна. Ее приход в городе я
воспринимал болезненно. Да и вообще - разве это весна?
Я сидел у окна и пустыми глазами смотрел на проспект, который утюжили
грязные машины. По месиву из почерневшего снега и вчерашнего мусора бодро
шагали грязные ботинки и сапоги. На прохожих с крыш домов постоянно лились
мутные струйки талой воды. Облезлая ворона уселась на подоконнике и
вызывающе каркнула. Ее нервный крик стал последней каплей моего отчаяния, и
я, схватив кепку, выскочил на улицу и слился с толпой, думая, что так мне
станет легче. Легче не стало. Разве что отвел душу, поругавшись с каким-то
длинноносым мужиком, грубо столкнувшим меня в лужу. Он напоминал ворону, и
мне захотелось выстрелить в него из рогатки, хотя рогатку я не держал в
руках даже в раннем детстве.
И в который раз я почувствовал себя киплинговским Маугли, попавшим в
чуждый и враждебный мир, который все больше и больше ненавидел... Что ж, я
сам заслужил то, о чем так долго мечтал в своей лесной сторожке, сидя у
раскаленной печки и прислушиваясь к щебету птиц и шуму многовековых сосен. Я
получил то, о чем знал лишь понаслышке - из газетных статей, болтовни своего