"Спящая красавица" - читать интересную книгу автора (Азарьев Олег)

4. Григорий Орлов, косморазведчик

В бессвязные видения вторгся знакомый голос – Умберто Танино.

– Десантник, просыпайся! Мы почти на месте!

Орлов не стал открывать глаза, только пробормотал:

– Слышу. Не так быстро. Дай очухаться. – И подумал: "Мы всё еще живы. И долетели-таки. Значит, удалось".

Едва следы катастрофы окончательно рассеялись в черноте космоса, как Орлов потребовал, чтобы все немедленно занялись какой-нибудь работой, – нельзя было впадать в уныние и забивать голову мрачными размышлениями. А когда они выяснили, что в компьютерах капсулы среди прочих трехмерных звездных карт есть и карты района их катастрофы (Госсишш как навигатор десантного транспорта точно знал, где это произошло), а также предпоследнее издание "Галактического перипла" – описания звездных систем, и набор навигационных программ, все четверо воспрянули духом. Погибший корабль шел на базу одним из давно проложенных и периодически используемых разными цивилизациями маршрутов. Поэтому, добравшись до подходящей планеты, можно было подать сигнал бедствия и ждать спасения.

Госсишш определил положение капсулы в пространстве и начал искать ближайшие звезды, до планет которых они смогли бы дотянуть. Ближайших оказалось две. Из них, судя по "Галактическому периплу", одна звездная система, более близкая, имела семь планет, из которых три были гигантами типа Юпитера и Сатурна, а на четырех остальных не выжил бы никто из аварийной капсулы. Другая звезда располагалась дальше, но из восьми ее планет одна была с кислородной атмосферой, с бурно развивающейся жизнью и примитивнейшей цивилизацией гуманоидов, а также с крупным спутником, который тоже имел кислородную атмосферу и развитую белковую жизнь, – вполне подходила для робинзонства.

Проблема была в том, что горючего в капсуле не хватало на разгон до нужной скорости, а затем маневр и посадку на планету или ее спутник. То есть можно разогнать капсулу, но тогда не хватит горючего для посадки, можно оставить горючее на маневр и посадку, но тогда капсула будет слишком долго лететь к звезде ЕН275698314-С1411132/26. И когда выйдет наконец на орбиту выбранной планеты, никто из обитателей капсулы не порадуется этому счастливому мигу, поскольку не доживет до него.

И вот они, развернув капсулу на требуемый курс и придав ей небольшое ускорение, пытались найти выход, но тот никак не находился, – возможно, потому, что его и в самом деле не было.

Обзорные экраны и некоторые системы жизнеобеспечения были выключены – экономили энергию, поскольку капсула почти что исчерпала свой ресурс. Маленький светлый шарик планеты и белая точка спутника видны были только на мониторе навигационного телескопа. В капсуле было сумрачно, душно, воняло потом и трудно было дышать. Тридцать два часа назад они доели аварийный запас пищи. Воды оставалось очень мало – по паре глотков каждому. Четверо в небольшой кабине, и бескрайняя пустота вокруг. И до спасительной планеты лететь и лететь. И проблема жизни и смерти – неразрешима в пользу жизни. Впору было сойти с ума.

Госсишш плавно изогнулся, выпрямляясь в кресле.

– По моим расссчетам, – прошелестел он, – и при таком варианте капсула выйдет на орбиту, когда мы вссе уже задохнемсся.

Рал Га стукнул кулаком по спинке переднего кресла.

– Проклятье!

В кресле перед раргарцем сидел Танино. Итальянец привстал и из-за спинки зло уставился на Рал Га.

– Умберто, умерь свой итальянский темперамент, – проговорил Орлов на английском. – Не хватало тут ссор.

Раргарец скорчил свирепую морду и наклонился вперед, к Танино.

– Я не могу так просто отвернуться, – сказал Танино по-немецки, убирая с лица злую гримасу. – Он подумает, что я спасовал.

– Тогда попробуй превратить все в шутку, – ответил Орлов по-русски. – Или хотя бы не говори резкости.

– Тебе что-то не нравится? – проурчал Рал Га неприветливо, глядя то на Орлова, то на Танино. Вертикальные зрачки в зеленых глазах то расширялись, то сужались – раргарец был раздражен и растерян.

– Остынь, косморазведчик, – мягким тоном посоветовал Танино. – Кресло может пригодиться мне при посадке.

При слове "косморазведчик" Рал Га опустил глаза.

– Ты же слышал, посадки не будет.

– Три косморазведчика в одной капсуле, – вмешался Орлов. – И что, мы не найдем выход?

Рал Га тяжко, с клокотанием в горле, вздохнул, помолчал, почесывая торчащие в стороны, как у пушистого кота, бакенбарды и осторожно спросил:

– А ты уверен, что такой выход есть?

– Вот мы втроем его и поищем. А Госсишш будет просчитывать наши предложения.

– Надо каждому поразмыслить и предложить все варианты, что в голову придут, даже самые безумные, – предложил Танино. – Потом выбрать лучший и отшлифовать.

Орлов кивнул и постарался сосредоточиться. Ему, как и остальным, было не по себе от мысли, что придется умирать не на поле боя, а в провонявшей кабине – от жажды, голода и нехватки кислорода. А после их смерти капсула будет веками вращаться на орбите неведомого мира, долетит до которого слишком поздно.

Орлов утомленно закрыл глаза и подумал, что хорошо бы заснуть и проснуться уже возле планеты, когда все проблемы буду решены… И встрепенулся.

– Эй! – сказал он. – Как там говорят? Эврика?

Три кресла развернулись к Орлову.

– Похоже, тебя озарило? – сказал Танино с вымученной усмешкой.

– Хотелось бы надеяться.

– Ну? – нетерпеливо сказал Рал Га. – Не тяни.

– Сслушшаем, – прошипел Госсишш.

– Пусть Госсишш перечитает расход топлива так, чтобы его немного не хватило на нужный разгон и немного не хватило на посадку.

– И что мы получим?

– Мы доберемся до планеты немного позже нынешнего расчетного времени. И попытаемся посадить капсулу на оставшемся горючем. Посадка будет весьма жесткая, но в капсуле есть катапульты. Пусть кибернавигатор сажает ее на автопилоте, а мы катапультируемся в нижних слоях атмосферы, когда скорость станет приемлемой. А потом отыщем место посадки… или падения капсулы.

– Не нравится мне лишь одно, – заметил Рал Га. – Твое "немного позже расчетного времени". То есть мы все равно задохнемся еще до посадки.

– Ничего подобного! – Орлов ощущал радостное возбуждение, которое появлялось у него только тогда, когда интуиция подсказывала, что он принял правильное решение. – В аварийной аптечке есть снотворные. Мы отключим гравитаторы и проспим большую часть пути в невесомости. А чтобы не расходовать кислород, мы поставим таймер так, чтобы он, после того как мы заснем, плавно понизил температуру в кабине, а затем через нужное время плавно повысил ее – к моменту нашего пробуждения. То есть у нас будет сон с признаками гибернации, а при этих условиях обмен веществ понизится и мы станем реже дышать.

– Главное – совсем не замерзнуть и не простудиться, – подал голос Танино.

– Вылечимся.

– Мне эта идея нравится, – сказал Рал Га. – Главное – все точно рассчитать.

Госсишш уже общался с компьютерами. Немного погодя он объявил, что такой вариант спасения вполне приемлем, – это подтверждают и кибермедик, и кибернавигатор.

Вскоре Орлов, засыпая, мысленно попросил Создателя Вселенной помочь им спастись. Или хотя бы не мешать.

Перед тем, как провалиться в холодный мрак лекарственного сна, он представил себе Землю – одно укромное местечко на берегу моря возле древних развалин. Он вспомнил блаженный покой, который испытывал, когда летом приезжал туда отдохнуть, – на небе ни облачка, в воздухе ни ветерка, яркое и жгучее солнце, спокойное и прозрачное море, никого нет поблизости, а потому тишину нарушают лишь тихий плеск и шорох воды о песок пляжа и стрекот одуревшей от жары цикады в траве между развалинами…

– Давайте же! – не унимался Танино. – Посмотрите на эту красавицу. Даже на двух сразу! Есть из чего выбирать!

Орлов открыл глаза. Несколько мгновений взгляд его непослушно плыл, не желая подчиняться, потом это прошло. Дышалось по-прежнему тяжело, голова немного кружилась – то ли от нехватки кислорода, то ли от продолжительного сна, и хотелось есть, но в остальном Орлов чувствовал себя вполне приемлемо, хотя и несколько странно: ему казалось, что в кабине жарко, и в то же время он ощущал себя промерзшим до костей. Но это чувство быстро и незаметно прошло.

Гравитаторы все еще были отключены, и Орлов обнаружил, что висит поперек кабины, наискось, головой вниз и спиной к панели управления. В кабине, кроме аварийных и дежурных огоньков, был сейчас и другой свет, он широкой полосой проникал снаружи – сквозь смотровую щель.

Орлов изогнулся, переворачиваясь в воздухе, – мышцы сразу заныли. По соседству плавали на креслами Рал Га и Госсишш. Они тоже только просыпались – Рал Га потягивался, напоминая большую кошку, а Госсишш медленно извивался, как натуральная ящерица. "Интересно, а кого я напоминаю? – подумал Орлов. – Потрепанную куклу?" И спросил хриплым ото сна голосом:

– Давно бодрствуешь, Умберто?

– Нет, но быстро… как ты говоришь… очухался, – живо проговорил итальянец. – Открыл наше окошко в мир Вселенной – а там… Только посмотри.

Орлов, отталкиваясь от спинок кресел, подлетел к смотровой щели. Впереди плыл по своей орбите наполовину затененный шар – зелено-голубой, с вкраплениями белого, желтого и коричневого, с ослепительными полярными шапками, с расплывчатыми пятнами облаков и лохматыми спиралями циклонов. Очень похожий, с первого взгляда, на Землю, только вот очертания материков были совсем другими.

А рядом с этим шаром плыл еще один, немного меньше, – и тоже с голубыми морями и зеленой землей, с горами, реками, пустынями, лесами, снежными шапками, облаками и циклонами. И ни там, ни там – никаких мегаполисов, нефтяных пятен, выжженных ядерными ударами проплешин, гигантских свалок мерзкого цвета.

– Не планеты – благодать Божья. – объявил Танино. – Может, мы случайно наткнулись на Рай?

– Издали выглядит прекрасно, а вот как оно там на самом деле?- возразил Орлов. – Какие опасности и ловушки?.. И, кстати, ты не забыл? В перипле сказано, что здесь есть примитивная цивилизация гуманоидного типа… Гм… Только в перипле четко не сказано, где? На планете или планете-спутнике? И где нам делать остановку?

– Если ты о невмешательстве в развитие примитивных разумов, – проворчал позади Рал Га, – то декларация семи цивилизаций "Созвездия", по-моему, так и осталась набором слов. Никто ее не выполняет – где-то втихую, а где-то и в открытую. Благополучие собственной цивилизации всегда стоит на первом месте.

– Ну, если мы и вмешаемся в развитие местных дикарей, то лишь вынужденно, – ответил Орлов. – Аварийно, так сказать.

– А учитывая мариеков, – добавил Танино, – еще неизвестно, что хуже – наше вмешательство или их вмешательство.

– Дейсствительно, сстоило бы немного подхлесстнуть месстных жителей, – заявил Госсишш, – пуссть развиваютсся бысстрее. Или мариеки ссотрут их в пыль.

– Ну, развивать их – у нас не хватит ни ума ни знаний, а вот подсказать кое-что… – вкрадчиво проронил итальянец.

– Что? – спросил Орлов.

– Помнишь? У нас на Земле цивилизации Америки так и не изобрели колесо, хотя знали о круге… Вот что-то в этом роде.

– Предлагаю сделать посадку на спутнике, – пророкотал Рал Га.

Орлов хотел спросить, почему именно на спутнике, но в это время Госсишш невозмутимо сообщил, не отрываясь от панели управления:

– На сспутник мы не сядем. Он уходит от насс по орбите. Не хватит горючего. Надо ссадиться на планету. И бысстро. Отказал посследний фильтр в регенераторе воздуха… И еще. Держитессь, я включаю гравитаторы. Я не люблю невессомоссти – она мешает мне ссоссредоточитьсся.

Тонко заныло под полом, и Орлов тотчас ощутил, как в тело медленно возвращается тяжесть, и опустился на ноги – с отвычки они едва не подкосились.

– Запускай программу посадки, – сказал Рал Га рептилии. – Сейчас все мы в твоих руках. И ты сам – тоже.

– Готово, – сообщил Госсишш почти сразу. – Программа в киберпилоте. Можно начинать.

Косморазведчики пристегнулись в креслах. Корпус слабо завибрировал – включились двигатели. Затем планета сдвинулась влево и вниз и устремилась навстречу капсуле. Стал слышен гул двигателей, а вибрация заметно усилилась. Потом капсулу начало трясти.

– Вошшли в атмоссферу, – сообщил Госсишш.

Смотровая щель закрылась, и засветились обзорные экраны. На них проносились облака, материки, острова, океаны, – пока еще далеко внизу. Орлов закрыл глаза и постарался собраться. Он не любил посадки. Каждый раз он ждал, что от мощной вибрации челнок, капсула, корабль, посадочный модуль обязательно развалятся. Сейчас он снова приготовился пережить этот кошмар. И при этом следовало оставаться сосредоточенным и внимательным, чтобы, услышав отсчет автомата на катапультирование, в нужный миг нажать, как на учениях, клавишу в выемке под левым подлокотником, после чего кресло почти мгновенно превратится в кокон, а потом – резкая перегрузка при выстреле катапульты, неприятное кувыркание и хлопок над головой, когда парашют раскроется и сразу же начнет раздуваться в небольшой воздушный шар с движителем, управляемый киберштурманом.

"Все это хорошо в теории, – думал Орлов беспокойно. – Катапультирование из капсулы мы пробовали только на тренажере, да и то давненько… А вот что будет на самом деле?.. Без опыта, на чужой планете…" Госсишш предупредил, что при выбросе кокона высота и скорость капсулы будут еще слишком велики – так что есть реальные шансы гробануться, но выхода у них нет, потому что, если верить расчетам, скорость капсулы не уменьшится, поскольку на торможение горючего не осталось, а чем ближе к поверхности планеты катапультироваться, тем выше возможность свернуть себе шею. Лучше потом найти место падения капсулы или того, что от нее осталось, нежели упасть вместе с ней или на нее, когда при столкновении с землей она разлетится на куски, опасные, как шрапнель.

– Готовность номер один! – громко объявил автомат. – Начинаю отсчет катапультирования! Пять… четыре… три… два… один… ноль… Пуск!

Орлов, как полагается, заранее сдвинул защелку и на счет четыре нажал клавишу. Кресло срослось в кокон. Затем на команду "Пуск!" автоматически сработала катапульта. Кокон коротко дернулся вверх и завалился набок – на соседние кресла. Орлов ударом кулака вскрыл оболочку кокона и выпал в пространство между креслами. В кабине он был один. В потолке капсулы затягивались диафрагмы стартовых отверстий, по кабине носился жгуче-ледяной ветер.

– Проклятье! – в отчаянии заорал Орлов. На обзорных экранах уже близко мелькали покрытые лесом горы. Орлов бросился к панели управления, хватил пятерней по сенсору диалога с киберпилотом. – Авария катапульты! Срочно повторный отсчет!

– Начинаю отсчет! – немедленно заговорил автомат.

– Олух! – завопил Орлов, бросаясь к ближайшему креслу. – Мне же сесть надо! – Он рухнул на сиденье, нащупал защелку в подлокотнике, сдвинул и нажал клавишу – только на счет два.

Кресло едва успело превратиться в кокон, как сработала катапульта. Кокон рвануло вверх, и Орлов застонал от резкой тяжести и боли во всем теле. Потом началось тошнотворное кувыркание. Наконец – хлопок парашюта. Кокон сильно дернуло, и он закачался в воздухе.

"Далеко ли я от своих? Где они выбросились? Куда меня занесет?- подумал вдруг Орлов. – Что делать? – Он постарался успокоиться. – Ну же, разведчик! Сначала надо приземлиться и осмотреться. Остальное – потом".

Впереди, в некотором отдалении, громыхнул взрыв. "Капсула приземлилась, – отметил Орлов. – И посадка была не из мягких". Ударная волна врезалась в кокон, отбросив его в воздухе назад. В нескольких местах кокон лопнул – в него попали мелкие осколки капсулы. Орлов дернулся, но не смог дотянуться в тесном коконе до левого бока, который будто обожгло кипятком, так что не несколько секунд перехватило дыхание. "Вот сволочь! – подумал Орлов с досадой. – Задело-таки меня!.. Надеюсь, не очень сильно" Над головой громко бабахнуло и зашипело. Конец воздушному шару, догадался Орлов и обреченно подумал: "Вот невезуха! Сейчас треснет меня об землю… С такой-то высоты… И всё… Что ж, на этот раз выпало мне… Война есть война…"

Кокон, медленно вращаясь, полетел вниз. Сквозь неряшливые разрывы оболочки проникал холодный ветер, шевелил волосы на голове.

Или они шевелились от ужаса? Орлов попытался поднять руки, чтобы надорвать оболочку кокона, однако острая боль в месте удара осколком капсулы заставила его зашипеть сквозь стиснутые зубы. "Ребра что ли треснули? – стремительно проносились равнодушные мысли. – Или только сильный ушиб? А может, все-таки рана? Интересно, течет кровь или нет?.. Впрочем, какая разница? Сейчас все кончится".

Кокон резко дернулся, наткнувшись на что-то, снаружи под ногами Орлова затрещало и зашуршало. Кокон перевернулся, ударился снова – теперь боком. Несмотря на противоударные распорки, – чувствительно. Орлов застонал и выругался от боли в ребрах, которые достал осколок. Под коконом с хрустом обломилось… Сквозь дыры в коконе Орлов увидел, что мимо проносятся ветви дерева. Их было много – крона оказалась густая, и они задержали падение. А потом кокон зацепился за одну из ветвей остатками парашюта-шара и повис.

Орлов некоторое время болтался в коконе, соображая, что ему делать дальше. Потом, превозмогая боль и дурноту, начал осторожно разрывать кокон. Высунул наружу голову и огляделся. До земли было еще очень далеко. А вот до ветвей… Они были повсюду. Тонкие и толстые, кривые и прямые, короткие и длинные, – они словно предлагали: воспользуйся нами, и ты спасен.

Орлов начал выбираться наружу. Делал он это осторожно – и чтобы не вывалиться вниз, и потому что мешала боль в ребрах. В конце концов боль, достигнув предела терпения, начала быстро уменьшаться и прошла, – автоматически сработал медицинский наночип и на время отключил чувствительность нервных окончаний в месте травмы. К этому времени Орлов уже выбрался из кокона и, цепляясь за гибкие ветки вокруг, двигался по достаточно толстой ветви, как акробат по канату, к стволу дерева.

Вот и ствол. Теперь осторожно – вниз, тщательно выбирая ветви для опоры. Последние метры он не спускался, а скорее сползал по толстому стволу с грубой, шершавой корой, которая крошилась под цеплявшимися за нее пальцами.

Наконец земная твердь, а точнее – влажный мох, густой и мягкий. Орлов прижался спиной к дереву и настороженно огляделся. Сине-зеленая поросль, трава, скалы и склон горы. Действительно, на первый взгляд весьма и весьма похоже на Землю, но по мелочам – хотя бы по сине-зеленому цвету листвы – сразу заметно, что не Земля… Однако на планете, похожей на родной мир, шансы выжить всегда возрастают.

Орлов утомленно сел на мох и потрогал ребра слева – все еще никакой чувствительности. Он расстегнул десантный комбинезон, разорванный на боку слева, сунул руку подмышку, вытащил и посмотрел на ладонь – крови не было. "По касательной… И комбинезон защитил, – подумал он с удовлетворением. – Уже радует. Надеюсь, там нет никаких сломанных костей. Просто ушиб. Огромный такой кровоподтек. А это нам знакомо, это мы перетерпим, да и медчип обо мне заботится… Только надо помнить, что и здесь я – на вражеской территории".

Орлов сосредоточился и задействовал все боевые наночипы, вживленные в него. Сразу обострились зрение и слух – первый признак того, что чипы заработали. Затем прошло утомление. Тогда Орлов неторопливо встал и отправился в ту сторону, где упала капсула, – ему нужно было найти аварийный маяк. Включили его вскоре после гибели десантного транспорта. А после пробуждения, в спешке эвакуации, о нем просто забыли. "Болваны! – подумал Орлов. – Кретины! Идиоты! Надо же – такое забыть… Ладно, Госсишш, навигатор, но три косморазведчика… Впрочем, спросонья чего только не случается…"

Орлов рассчитывал, что этот цельнолитой полый шар из сверхпрочного металла со сложнейшей электронной начинкой и множеством приспособлений и программ безопасности уцелел при взрыве капсулы. Иначе вообще не на что было надеяться.

Найти шар было несложно. Он отзывался пронзительным и далеко слышимым писком на голосовой пароль "Арас", означавший сигнал бедствия на языке Конфедерации. "Одно плохо, – не без усмешки подумал Орлов на ходу. – Придется бродить вокруг места падения капсулы и все время повторять: "Арас". Со стороны я буду выглядеть умалишенным с навязчивой идеей. Счастье, что никто меня не увидит. И еще большее счастье, – коли треклятый этот шар, во-первых, найдется, а во-вторых, быстро найдется. А потом его так надо будет припрятать, чтобы никто из местных обитателей до него не добрался. А дальше… – Что дальше, Орлов не имел никакого представления. – Дальше буду действовать по обстановке".

Определить путь к месту катастрофы было несложно. Падая, капсула посшибала верхушки деревьев – чем дальше, тем ниже. И теперь обломанные ветки, завалив подлесок, указывали Орлову дорогу. "Представляю, какой бурелом там, где она рванула", – подумал он, огибая преграды из веток.

Потом он добрался до поваленных взрывом деревьев, потом – до воронки с оплавленными, горячими еще, склонами в потеках гасителя, потом долго бродил вокруг нее, перелезая через толстые стволы раскиданных деревьев, местами слегка, а местами сильно, до золы, обугленных и еще горячих, тоже в пятнах гасителя, путаясь в торчащих повсюду толстых ветках и густой пожухлой листве, радуясь, что не случилось большого пожара (горючего в капсуле уже не было, так что взрываться особенно было нечему, вдобавок при падении капсулы лопнули емкости с гасителем, который потушил большую часть пожара, да и лес тут, похоже, был очень уж напитан влагой, а потому остатки огня быстро погасли, даже не разгоревшись как следует). Орлов долго бродил и бормотал "Арас", потом вздрогнул от пронзительного визга в некотором отдалении за спиной и нашел по этому звуку шар маяка размером с небольшое пушечное ядро, но, к счастью, гораздо легче, и отключил этот звук на спрятанной в боку сенсорной панели, а потом взвалил шар на правое плечо и отправился куда глаза глядят.

Он шел межгорной долиной в тени высоких деревьев с толстыми, как у старых земных дубов, стволами и густыми ветвями, иногда перешагивал через мелкие ручьи с прозрачной водой в маленьких заводях. Над головой, в просветах крон, виднелось голубое небо, а под ногами росла синяя и зеленая трава, высокая и упругая. Он зорко рассматривал местность – в надежде найти на ночь убежище, но до сумерек так ничего и не приглядел. Зато приметил небольших коричневых ящериц, во множестве снующих в траве и на стволах деревьев.

В животе давно раздавалось голодное урчание. Отложив шар, Орлов замер возле дерева. Когда парочка ящериц, осмелев, решилась пробежать вверх по стволу, Орлов мгновенно выбросил вперед руки, и ящерицы затрепыхались у него в кулаках.

– Надеюсь, вы не разумные местные жители? – пробормотал Орлов, разглядывая их. – Хорошо, что Госсишша рядом нет. Ему было бы неприятно…

Два удара ящерицами о дерево, и ужин готов. Разведчик оторвал им головы, содрал кожу, как с земных лягушек, выпотрошил пальцами, лизнул, подождал. Сенсоры и анализаторы медицинского наночипа дали добро, и Орлов с жадностью съел их сырыми, выплевывая кости. Вытер грязные руки о комбинезон и, снова взвалив маяк на плечо, пошел дальше.

Потом были сумерки, а за ними – первая ночь в чужом лесу чужого мира. На всякий случай Орлов забрался на дерево и устроился на толстой ветви.

Ночь на дереве была не самой лучшей ночью в его жизни: кто-то рычал во тьме, кто-то взвизгивал, кто-то большой и тяжелый ходил под деревом, кто-то вздыхал и шуршал крыльями меж ветвей. Едва Орлов слегка задремывал, как тут же просыпался, опасаясь, что во сне свалится ненароком со своего насеста.

Тем не менее ночь прошла без неожиданностей.

Утром Орлов продолжил путь. И только к полудню он случайно заметил маленькую пещеру, вход в которую зарос лианами и местным плющом и вьюнком.

Орлов осторожно пробрался сквозь жесткие, шершавые стебли, немного постоял на краю входа, пока глаза привыкали к полумраку. Пещера была небольшая, сухая, пыльная и пустая – ничья. Никаких следов крупных животных. Только паутина в углах у входа.

Орлов открыл на шаре панель, включил автозащиту и оставил шар в самой глубине пещеры, под стеной, подперев несколькими небольшими камнями. Когда поисковая группа найдет маяк, то при его помощи сообщит Орлову о себе.

Снаружи Орлов аккуратно расправил стебли растений, чтобы вход в пещеру был как можно незаметнее. Сначала он хотел завалить вход камнями, но, поразмыслив, решил, что на это у него просто не хватит сил.

Он сел возле пещеры на землю и прислонился спиной к скале. "И что теперь? – спросил он себя мысленно. – И куда теперь?"

В общем, он уже знал, что должен делать дальше. В этом отношении ночь раздумий на дереве пошла ему на пользу. Он должен выяснить, что тут за цивилизация дикарей, постараться найти себе место в этой цивилизации до прибытия спасателей (а прибудут они, при удачном стечении обстоятельств, через несколько лет, если вообще прибудут), и если местные дикари примут его. А когда он выживет (если выживет), приспособится и разберется в местной жизни, то попытается найти товарищей, если они, разумеется, не погибли во время безумного катапультирования.

"Звездные небеса! Сколько этих если! – подумал он с досадой. – И от каждого из них зависит моя жизнь…"

Орлов неторопливо встал и, чтобы подбодрить себя, сказал вслух:

– Ну что ж, пора познакомиться с аборигенами. Где они тут обитают?