"Андрей Щербак-Жуков. Этюд о многомерности пространства" - читать интересную книгу автора

по-своему, а значит, каждый человек живет в своем собственном мире...
Профессор опять улыбнулся.
- Теперь о пресловутом четвертом измерении. Как бы это, что б тебе
было попонятней... Ты знаешь строение вестибулярного аппарата
человека?
- В общем, нет.
- Если просто... Он состоит из трех колец, лежащих в трех
перпендикулярных плоскостях. Это-то тебе понятно?.. В кольцах -
рецепторы. Еще там... Впрочем, ну их... Подробно тебе незачем. Самое
главное, что все органы чувств связаны между собой, и вестибулярный
аппарат влияет, скажем, на зрение... и так далее. В общем, каждое из
колец регистрирует изменения положения тела в одном из измерений. А
всего их три... Понимаешь?
- Не очень.
Женя остановил запись.
- Тут он пытается пересказать мне учебник по физиологии. Я ведь
филолог - всего этого не знал... Я перемотаю. Ладно?
- Да, конечно.
Женя перемотал кассету чуть вперед.
- Все вместе эти три кольца рисуют нам картину трехмерного мира. И
все другие органы чувств в след за ними тоже... Теперь понимаешь? Мы
не чувствуем четвертого измерения только потому, что нам нечем его
почувствовать! У нас просто нет четвертого кольца. А между тем
четвертое измерение существует, и пятое, и шестое тоже... И мы живем
во всех этих измерениях, но не можем понять и почувствовать их. Мы не
можем понять многих явлений природы только потому, что суть их не
попадает в наши три измерения, а прочно коренится в других. Да что там
явления природы, может быть, мы не можем понять друг друга только
потому, что души человеческие тоже находятся в четвертом измерении.
Ощутить мир целиком и полностью, пожалуй, невозможно, но продвинуться
в его познании, вполне в наших силах. Для этого, в первую очередь,
нужно отказаться от иллюзорного трехмерного мира, того, что
преподносят нам наши органы чувств. Необходимо искусственно
усовершенствовать эти органы. И тогда хоть как-то расширится наш
кругозор...
- Но как? - спросил с магнитофонной пленки Евгений.
А Евгений реальный еще раз скользнул взглядом по интерьеру
комнаты: пустые остовы книжных полок пересекались под прямым углом,
словно оси абсцисс и ординат, точно такой же прямой трехмерный угол
образовывали стены и потолок; все вокруг, все предметы в комнате -
включая картонные коробки, перетянутые крест на крест шпагатом -
настаивали на трехмерности мира. А посреди этого трехмерного мира в
мягком кресле, уютно завернувшись в плед, сидел профессор и
прихлебывал чай. Только магнитофон - надо заметить, весьма чуждый
профессорской квартире - производил шум, выпуская в мир потоки
максималистской, юношеской чуши. Чуши, от которой у нормального
человека уже давно бы съехала крыша... Кто прав? Кто убедительнее?
Евгений вдруг почувствовал бесконечную глупость своего положения.
Ничем профессор не поможет, понял он.
- Как? - переспросил на записи Герман. - Я нашел нейрохирурга,