"Иван Щеголихин. Должностные лица (Роман) " - читать интересную книгу авторадиссертацию писать, как надо правильно жить и работать. Я себя, Алексей
Иванович, не могу обвинять. Если бы принято было у руководителей хоть какого звена читать книги, вот как у спортсменов разряд поддерживать, а то все потеряешь, я бы тоже читал. А просто так - нет интереса в нашем кругу. Уважающий себя хозяйственник за книжку не сядет, лучше в преферанс. И по телевизору для него только программа "Время" или доклад генерального секретаря нашей партии и не ниже. - Я тебе не верю, Роман. Невежды всегда были, но чтобы уж так поголовно - нет, не верю. Книга делает из животного человека. Вот зачем ты ходишь ко мне столько лет? Школы не закончил, об институте не мечтал, а все-таки в тебе живет свет того времени, идешь ко мне и ждешь, что я тебе скажу слово о высшем предназначении. - Эх, Алексей Иванович, знали бы вы!.. - А я знаю, Роман, можешь мне не рассказывать. Если человек ищет смысл, значит это хороший человек и он мне ясен без объяснений. Я тебя досконально вижу, ты человек цельный. Вот этим, наверное, и привлекали старики Шибаева, что всегда хорошо о нем думали, а кому этого не хочется?.. - Алексей Иванович, вы столько прожили и неужели за все годы не увидели в жизни ничего плохого? По-вашему, книги есть - и больше ничего не надо. А свобода? У нас же свободы никакой - ни слова сказать, ни дела сделать. Казалось бы, уж здесь-то нечем будет крыть вечно гонимому человеку, однако же, нет, он и здесь не согласен. - Ты удивишься, Роман, но я, как учитель, считаю, что самое губительное для человека - это как раз свобода, не философская, а обыденная, житейская, человек выжил. Свобода - это развязывание инстинктов, это удел хищного животного. А вот запрет - это всегда разум, необходимость, чисто человеческое побуждение. К этому, собственно говоря, школа всегда стремилась - к воспитанию через запрет животной страсти, через продуманное насилие. Ах, как это страшно - насилие! Но Горький, пролетарский писатель, босяк из народа, говорил, что культура - это организованное насилие над зоологическими инстинктами людей. Это дисциплина, а ее не может быть без наказа, без наказания, которое всегда было главным средством воспитания в семье и в школе. Я об этом написал статью, Роман, ты как будто знал, о чем со мной заговорить. Послал ее в "Учительскую газету" - возвратили, послал в журнал "Семья и школа" - возвратили, послал в Академию педнаук, пока молчат, но думаю, тоже возвратят. И ответ один - я допускаю путаницу понятий видишь ли, я игнорирую азы марксизма. Я назвал статью так: "О необходимости наказания в семье и в школе" Сейчас оно не применяется, ни там, ни там, мы лжегуманисты, мы все возлагаем на милицию, на карательные методы и оставляем государство без культурной поддержки. Что нам дала вседозволенность? Прежде всего развал семьи, основы общества. У детей должен быть отец, а у народа - отечество. Свобода - это терроризм, наркомания, преступность, проституция в двенадцать лет. Свобода - это конец света, об этом давно говорят выдающиеся умы. Для воспитания нет понятия более пагубного, чем свобода делать, что хочешь, говорить, что хочешь, носить, что хочешь. Меня очень огорчил конфликт в девятнадцатой школе, где работает наша хорошая знакомая Елена Гавриловна. Представь, Роман, в пятом классе пришла на занятия девочка, кроха в пионерском галстуке и с золотыми сережками. Как бы ты поступил? |
|
|